Малахитовый бегемот. Фантастические повести. Алексей Смирнов

Чтение книги онлайн.

      Тот облизнул кровавые губы.

      – Трое. В смысле наших. За остальных не скажу.

      Как я и думала. Они пронюхали и теперь действовали сообща. Удивляться не приходилось – я сама разослала уведомления.

      – Значит, два плача о детках я уже выслушала. Осталось три.

      Лицо Бомбера вдруг успокоилось.

      – Четыре, – возразил он.

      – Что, вы еще не наплакались?

      – Нет, я закончил. Четвертый будет ваш.

      – А, – я кивнула и потянулась к интеркому. Но вдруг моя рука замерла. Я смотрела на нее, как на чужую.

      Бомбер тут же кивнул, и она упала плетью.

      – Маленькая демонстрация, Павлина Пахомовна, – объяснил он зловеще, хотя я видела, что директор умирает от страха. – Небольшое чудо. Нельзя забирать последнее у креативного класса. Честь имею.

      Он вышел, а я озадаченно смотрела на руку. Потом набрала номер генерала.

      – Сарафутдинов, – сказала я. – Прижми, пожалуйста, хвост директору шапито.

      – Только не сейчас, Пашенька, – пробасил он издалека. – У меня еще один труп.

      – Где? – зачем-то спросила я.

      – Возле библиотеки.

      Глава 5. Концерт ля минор для скрипки

      Сарафутдинов не поехал смотреть другие места. Его вызвал министр.

      Генерал стал похож на гигантскую испуганную жабу. В нем что-то невольно взбулькивало, и водитель тревожно посматривал в зеркальце, устрашенный невидимыми внутренними процессами. В глубинах генерала разворачивалась кишечнополостная работа, подобная вулканической деятельности. Водителю было нечего бояться, но он боялся. Генерал был предельно физиологичен, и он постоянно воображал, как пассажир взрывается селевым потоком. К тому же генерала могли снять. Водитель и в этом случае ничего не терял, он стал бы возить другого, но все равно было страшно. Пять малолетних покойников за ночь в условиях кампании за счастливое детство могли свалить кого угодно.

      Министр был Сарафутдинову земляк.

      Генерал считал себя визирем при султане и относился к министру соответственно: ненавидел и преклонялся. Его насторожил дружеский тон. Министр позвонил ему лично и был преувеличенно радушен: тараторил, как на базаре – говорил что-то про плов, которого им нужно покушать, вспомнил родственников, справился о здоровье. Сарафутдинов знал, что это очень плохо. И министр знал, но продолжал комедию, ибо так был устроен этнически. В старину генералу могли отрубить башку сразу после братского обеда с кальяном и плясуньями. Сарафутдинов подыграл министру, ведомый тем же звериным мотивом, однако стал мрачнее тучи. Случилась некая неприятность. Покойников было много, он этого не отрицал, но дело, с другой стороны, лишь только началось. Маньяк орудовал месяца полтора, не срок для серьезного следствия.

      Министр СКАЧАТЬ