Качели судьбы. Ирина Глебова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ поворачивался на какую-то боковую, не самую важную тропу. Но всё же Кандауров поддержал его, надеясь и здесь увидеть подсказку, нужный поворот. Кто знает, что пригодиться, розыск ещё в самом начале.

      – Для вас, значит, мнение Ларисы Алексеевны не прошло даром. А что можно сказать о других студийцах?

      Его собеседник пригладил редеющие волосы.

      – Да, я оказался не одинок. Но и другие были. Один молодой поэт перестал даже ходить на студию.

      – Кто это?

      – Зовут Дмитрий Жилин. У него с Ларисой Алексеевной и раньше случались стычки на литературной почве. Дима однажды заявил, что таких авторов, как Василий Фёдоров или Николай Рубцов нельзя и за поэтов считать. Истинная поэзия – Пастернак, Мандельштам, Бродский, а то – примитив. Лариса Алексеевна в ответ взяла и прочитала стихотворение Фёдорова. А Жилин процитировал Пастернака. Лариса Алексеевна – Рубцова, он – Мандельштама… Тогда она обратилась ко всем: «Смотрите, ребята, разве можно возвеличивать один талант за счёт унижения другого? И откуда у тебя, Дима, такое неприятие поэзии, идущей от родных корней?» А вскоре у них – вторая стычка, теперь уже по поводу газетно-журнальных пристрастий. Дмитрий был груб, но, знаете, у меня такое ощущение, что у него с психикой не всё в порядке. Вскочил, глаза горят, на губах чуть ли не пена пузырится. Закричал, что Лариса Алексеевна шовинистка и черносотенка, выбежал…

      – А она?

      – Она головой покачала так огорчённо. Говорит: «Знакомая лексика: ярлыки навешивать, оскорблять… Задурили парню голову. Разве можно с такой злостью в душе жить и творить?» Жаль ей было его, парень-то Дима способный.

      – Когда это произошло?

      – Зимой ещё, в феврале, кажется.

      – Больше Жилин на занятия не приходил?

      – Нет, с тех пор не появлялся. Хотя, если бы пришёл и извинился, Лариса Алексеевна была бы рада.

      Они помолчали, затягиваясь дымом. Кандауров курил первую сигарету, Дубровин уже третью. Лиза, молчаливо присутствующая при разговоре, во время паузы вновь наполнила их чашки, подложили в тарелки по кусочку торта.

      Викентий Владимирович, наконец, сказал:

      – Я скажу вам, Анатолий Васильевич, одну вещь. Судя по всему, убийство Ларисы Алексеевны – не случайность. Как мы говорим, заранее обдуманное и организованное.

      Лиза тихо ахнула, прижав ладонь к щеке, у Дубровина заходили на скулах желваки.

      – Кто же мог? – выговорил через силу. – Такой человек… Все любили…

      – Как выясняется даже из нашего с вами разговора – не все.

      Дубровин был искренне взволнован.

      – Нет, Викентий Владимирович! Вы не можете так думать! Чтобы наши ребята…

      – Успокойтесь, ради Бога! – Кандаурову стало жаль его. – Я никого не подозреваю. Но ведь случилось всё именно в субботу – после литстудии. И так совпало: некому было проводить Климову, занятие затянулось… СКАЧАТЬ