Исполнение желаний. Борис Л. Березовский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ мамой, к сожалению, пропали во время одного из переездов семьи с квартиры на квартиру. Сам же он о содержании своего первого писательского труда ровным счетом ничего не помнил. Но помнил хорошо другое. Когда он сел писать, то неожиданно столкнулся с чисто технической проблемой, о существовании которой и не подозревал.

      Проблема состояла в том, что он писал гораздо медленнее, чем думал. Мысль обгоняла руку, выписывающую завитушки, терялась, забывалась, и Кирилл вдруг понял, что надо научиться писать быстро. И, не придумав ничего другого, попробовал писать, как под диктовку, вслед за любым текстом, звучащим по радио. Вначале ничего не получалось. Но вскоре он освоился и стал вместо выписывания букв, как в прописи, писать придуманными им самим значками. Эти значки, вполне похожие на буквы – чаще на печатные, – писались быстро. Но, овладев их написанием, он неожиданно утратил навык правильного рисования букв.

      Что было с мамой, когда она увидела его каракули, – не описать! Она просто рыдала. Вместо каллиграфического почерка, которым мама так гордилась, сын стал писать какими-то, хоть и похожими на буквы, но крючками. Не обрадовалась этому и его учительница – Любовь Матвеевна, сказав и маме, и ему, что за такой почерк он больше тройки в жизни не получит. Кирилл же в первый раз не испугался грозной мамы, ходившей черней тучи, – ну выдерут, подумал он, поплачу, зато теперь могу писать, как взрослый, – и быстро, и понятно.

      Однако мама драть его не стала. Прекрасно разобравшись в происшедшем и поняв, что подтолкнуло сына к глупому поступку, она произнесла уже знакомое: «Был бы чужой, так посмеялась!» Ну а потом, прижав его к себе, действительно, не только плакала, но и смеялась, приговаривая: «Писатель ты мой глупенький, такой почерк испортил!»

      3

      Партийно-государственная агитация и пропаганда в СССР, особенно в послевоенные годы, были поставлены, как надо. Не только взрослые, но даже дети знали, кто руководит страной и партией после смерти Сталина. Имя Никиты Сергеевича Хрущева было известно всем – от мала до велика. Другое дело, как относились к нему люди: любили, не любили, ненавидели, боготворили. Однако вслух об этом говорили лишь между собой, да и то только с очень близкими людьми. Страх репрессий, буквально въевшийся за прошедшие десятилетия в кожу, был еще силен, и подавляющее число советских людей жило по принципу: думаем одно, говорим другое, а делаем третье.

      XX съезд КПСС, прошедший в феврале 1956 года, произвел эффект разорвавшейся бомбы. Точнее, не сам съезд, а прозвучавший на нем секретный доклад Хрущева, адресованный только членам партии, но очень быстро ставший «секретом полишинеля». Смешно, но спустя недолгий срок все основные положения доклада были известны даже детям.

      Разговоры о Хрущеве, о его докладе, равно как и о будущем страны интенсивно шли на каждой кухне, в каждой гостиной, в общественном транспорте и в курилках. Не обошли эти дебаты и семью Лавровских. Помимо мамы с папой, не просто спорящих, СКАЧАТЬ