Исполнение желаний. Борис Л. Березовский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ душу матери знает! Суетоха! Ей богу, суетоха!

      Новое словечко, изобретенное дедушкой, – по всей видимости, производное от «суеты» и «суматохи», – очень веселило и маму, и Кирилла. И вообще, он узнал много новых слов на идиш, то есть на еврейском языке, которым взрослые время от времени стали пользоваться для того, чтобы скрыть смысл своих пререканий от Кирилла. Так он узнал, что по-еврейски «кум а гер» – значит «иди ко мне», «чепезахоп» – «отстань», а «ге а век» – «уйди». Слово «мишугинэ» означало «сумасшедший», а «шлимазл» – «неудачник», «аидише коп» – «умный еврейский мальчик», а «гой» – «не еврей». Но больше всего ему нравилось слово «балабостэ» – «хозяин» и смешное выражение «азохен вэй», означавшее, примерно: «А! Перестаньте мне сказать!»

      Ну а поскольку в разговоры бабушка и мама вставляли много русских слов, Кирилл стал вскоре понимать, о чем шла речь. А шла она в основном о деньгах. То, что «гелд» на идиш означает «деньги», Кирилл понял сразу. Бабушка талдычила, что мама не умеет считать деньги, что деньги надо собирать «копеечка к копеечке», что умные люди всегда откладывают «на черный день», а «мишугинэ-мама» бездумно тратит все, что зарабатывают и она, и папа. На это мама отвечала: ни за что, из-за одного «черного дня», она не будет делать все дни «черными». Что всегда можно занять у друзей, а потом отдать – не для того они с папой работают, чтобы колготиться над каждой копейкой.

      Бабушка опять бубнила, что у них с папой нет своего дома, что жить на частных квартирах – глупо, что папе нужно уходить с военной службы, раз он, трижды сдав на все пятерки, не прошел мандатную комиссию при поступлении в академию. Что ему надо учиться, что «самашедший» Хрущев все равно разгонит армию, что надо возвращаться всей семьей к ним с дедушкой и «строить жизнь». На что мама отвечала, что ни за какие коврижки не вернется, что с нее хватит того «еврейского кагала», в котором она прожила всю свою молодость, и что не надо лезть в ее жизнь, а главное – не надо портить жизнь детям.

      Кирилл из этих перепалок узнал немало нового. Во-первых, то, что папа трижды поступал в какую-то, наверное военную, академию, и его не приняли по какой-то особой причине. Будучи не по годам смышленым, он догадался, что это было прямо связано с еврейством. А во-вторых, он как-то сразу понял, что старые евреи – во всяком случае, и бабушка, и дедушка, и их знакомые – люди шумные и странные, живущие не такой жизнью, как другие, и раз уж мама против какого-то «еврейского кагала», то и ему, Кириллу, от евреев надо держаться подальше. К тому же, горькое воспоминание о Милочке и ее маме – единственных евреях, кроме бабушки и дедушки, с которыми он был знаком, – надежно укрепило его в этом мнении. Правда, непонятно было, как относиться к Костику и самому себе, Мирону Михайловичу и папе с мамой – тоже евреям, но на этот вопрос он ответа найти так и не смог.

      Дедушка, явно побаивавшийся бабушку и маму, в их яростные споры не влезал, а вставлял лишь едкие слова на идиш, понять которые Кирилл не мог. Затем дед уходил на огород, где все свое свободное время возился с каким-то особым сортом помидоров, СКАЧАТЬ