Природа и власть. Всемирная история окружающей среды. Йоахим Радкау

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ историк смеется: «Очевидные свидетельства, что за последние десять тысяч лет коза проела себе дорогу в цветущем и плодородном саду Эдема», можно считать какими угодно, но только не убедительными.

      Тем не менее это прожорливое существо, забирающееся на деревья и объедающее их листву, безусловно, может вредить растительному покрову в экологически неустойчивых регионах и уничтожать подрост там, где прошли сплошные рубки. Главное здесь, как люди контролируют количество животных и площадь выпаса. Особая проблема заключается в своенравии коз, уследить за ними труднее, чем за коровами или овцами. Только в Новое время, с появлением колючей проволоки, нашлось эффективное решение (см. примеч. 40).

      Еще более значимое «действующее лицо» всемирной истории и, может быть, вообще самое главное животное – овца. В экономике и ландшафте Германии она тоже играла когда-то важную роль, хотя сегодня об этом часто забывают. Еще в 1860 году прусский статистик Иоганн Фибан подчеркивал, что шерсть – основной бастион немецкого текстильного сектора в сравнении с Англией и Францией. В Германии было тогда 28 млн овец – почти столько же, сколько людей (см. примеч. 41). Почти полное исчезновение овцеводства должно было очень сильно изменить облик Германии, и не только в окрестностях Люнебургской пустоши. Какую оценку дать этим изменениям? И стоит ли вообще их оценивать?

      В этом пункте настроения расходятся, даже между защитниками природы. Для Джона Мьюра, учредителя Сьерра-клуба и отца-основателя американского природоохранного движения[38], овца была «саранчой с копытами» (hoofed locust), от которой он хотел навсегда избавить национальный парк Йосемити (см. примеч. 42). В то же время Герман Лёне[39], писатель и культовая фигура немецких природоохранников, столь близкий Мьюру в своем почитании природы, возводит в идеал дикой природы Люнебургскую пустошь – давнее овечье пастбище. Нужно вспомнить, что перед глазами Мьюра были гигантские овечьи отары, источник крупной прибыли, в то время как для Лёнса отгонное овцеводство было древнейшей формой жизни, вдобавок уже находившейся в упадке к тому времени, когда он писал свои произведения.

      Люнебургская пустошь стала хрестоматийным аргументом для развенчания иллюзий традиционной охраны природы. Лесовод Георг Шпербер считает парадоксальным, что первым «охраняемым природным парком» был объявлен «последний клочок самого истерзанного лесного ландшафта Германии, Люнебургская пустошь». Другой автор вообще называет ее «ландшафтом экологической катастрофы»! Однако палеопочвоведение показало, что выпас продолжается здесь более 3 тыс. лет! Надо ли считать поросшую можжевельником пустошь истерзанным лесом, а не самобытной исторической формой природы с высоким биоразнообразием? На пустоши сложились собственные экологические взаимосвязи, например, между овцами, цветами и пчелами. Это обогатило и образ жизни людей, ведь человеку нужно не только дерево, СКАЧАТЬ