Нецензурные рассказы. Контркультурная проза. Виктор Мельников

Чтение книги онлайн.

      Баба Варя смотрела на мою руку и говорила, жаль, что я ничем не смогу помочь, вся надежда на Бориса Ивановича.

      – Нет, – отрезал он, – хватит!

      – Что так? – баба Варя стояла растерянной.

      – Следующий Андрей, если разобраться.

      Ничего не понимая, баба Варя махнула руками, сказала:

      – Да он ещё молодой, куда ему! Сорок лет – не срок.

      – Вот именно, Борис Иванович, не отказывайся, помоги. А со смертью я сам как-нибудь разберусь.

      И дни полетели опадающими с деревьев листьями. Осень. Два месяца я ждал смерти, мой черёд давно уже настал. Желание взглянуть смерти в лицо пьяными глазами, чтобы не испугаться, дыхнуть перегаром – где ты, сука? – усиливалось… Боишься меня? Я тебя – нет!

      Так я себя успокаивал, а сам дрожал, держа гранёный стакан, до самых краёв налитый, всегда наготове, если что…

      …и появилась она, в чёрном балахоне, с косою, похожая чем-то на бабу Варю, и сказала:

      – Здесь от тебя пользы нет, и там не будет. Жизненная суть твоя правдива, а весь реал жизни – лживый. – Ху… ню сказала, это понятно, но зато достала бутылку водки «Чёрная смерть», поставила на стол и ушла. Больше я её не видел. Водка была кстати, моя закончилась.

      Утром пришёл Борис Иванович.

      – Ты ещё жив? – он каждое утро меня навещал.

      – Не заметно, что ли? На хотенье есть терпенье.

      – Тёща умерла, – грустно произнёс он. – И дочь родила. Всё в один день. Радоваться мне или плакать?

      Я сам бы не знал, как поступить. Поэтому предложил:

      – Давай лучше выпьем, смотри, что у меня есть… – и пригласил зайти ко мне в гости.

      Огни притона

      – Эдик!

      Тишина.

      Она оставила кастрюли на кухонном столе, вошла в комнату, повторила:

      – Эдик, не слышишь, что ли? Мне тебя, Эдик, нужно вот на что: что мы ужинать с тобой будем? – Жанна, тридцатипятилетняя женщина, сохранившая фигуру двадцатилетней девушки, потому что бог не дал детей (а может быть, не в боге дело было), но уже уставшая от жизни – лицо и шея выдавали возраст, – обратилась к мужу. – Давай, иди за хлебом, не ленись, я картошки пожарю. – И достала из валявшейся на журнальном столике дамской сумочки кошелёк, выудила последнюю крупную купюру, мелочи не хватало на хлеб. – Сдачи, чтоб вернул, – уточнила она. – А то не дотянем – когда аванс дадут?

      – Дней через десять, – Эдик потянулся в кресле, выключил телевизор, показывали новости, сладко зевнул (так зевают все, даже те, кто ложится спать, зная, что завтра утром его расстреляют) и добавил: – Кому на Руси жить хорошо – те уже в Лондоне, остальные пока в Кремле, – этими словами он хотел показать невидимому слушателю, не супруге – к подобным вещам она относилась безразлично, что есть другой мир, невидимый, но более важный, он – добро неоспоримое, и в нём существуют, СКАЧАТЬ