Власть лабиринта. Лидия Бормотова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ ты, Саша, е́док, – захлёбывался смехом Владимир. – Вечно подметишь всякую несуразицу. Но всё же истинные знатоки театрального дела обучают своих артистов сценическому искусству, и те порою достигают высокого мастерства.

      – Не спорю. Однако мне вспоминается, что кузен рассказывал, Иван Якушкин. Довелось ему побывать в театре князя Шаховского, лучше коего, как он выразился, едва ли в России сыщется. Там же, в доме князя, случилось ему столкнуться с актёром Яковлевым.

      – Я слышал о Шаховском весьма лестные отзывы: тонкий ценитель, требовательный и строгий, истинный Дидло – доходил до экстаза и плакал от умиления, коли его энергетические наставления верно передавались на сцене.

      – Так вот. Алексей Семёнович Яковлев и рассказал, как князь натаскивал молоденьких актрис, изводя их на репетициях: «Где твоё ухо? Пищишь! Ты, миленькая, дурища, должна своим голосом читать! Начинай сызнова! В прачки тебе идти, а не на сцену». Самому актёру доставалось не меньше, когда Шаховской его отчитывал: «Зарычал вдругорядь! Стой! У тебя, миленький дурак, каша во рту, ни одного стиха не разберёшь! Глазами знатно сверкаешь, надобно и голосом управлять. На ярмарках в балаганах тебе играть! Повтори!». А режиссёр покрывался испариной, в усердии тщась втолковать ученикам напевный ритм декламации, и изобрёл способ весьма оригинальный: насвистывал им текст, как учёный снегирь.

      Лыкошин добавил к портрету князя и своё мнение, в котором сквозь иронию проступало явное восхищение:

      – Его сиятельство – презанятный театрал, в коем причудливо уживаются высочайшая образованность и простота, светские манеры и грубоватость простолюдина.

      – Надобно отдать ему должное, – с готовностью согласился друг, видно, он привык высмеивать не только противников, но и тех, кого уважал, а за что – всегда найдётся, – ни в ком другом не встретишь такого чутья на талант. Из ничего не значущего актёришки сотворить величайшую знаменитость! Кто бишь знал актёра Рыкалова? А князь разглядел в третьеразрядном «благородном отце» блистательный комический дар, насильно переменил ему амплуа. Теперь Рыкалов – классический комик, наилучший на театре.

      – А что Семёнова? Правда ли, что Гнедич забрал её у Шаховского «на выправку»?

      – Весьма странная история, – хмыкнул насмешник. – Гнедич ведь до сего дня не путешествовал и не имел возможности сравнивать сценических знаменитостей, что в театральном искусстве важно до чрезвычайности. Сам же он стихи всегда пел, ибо, переводя Гомера, приучил свой слух к стопосложению греческого гекзаметра, растяжного и певучего. И вот, услыхав знаменитую актрису Жорж, коя прибыла сюда после того, как свела с ума весь Париж и даже Наполеона своей красотою, он вообразил, что открыл тайну истинной театральной декламации. Переучивать Семёнову он взялся по той причине, что она для него – неипервейший, бесспорный талант, а посему достойна успеха, блеска, признания. СКАЧАТЬ