Собрание сочинений в десяти томах. Том пятый. Одинокому везде пустыня. Вацлав Вацлавович Михальский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ причинам. Поэтому великие полководцы, такие, как Александр Македонский, Цезарь, Ганнибал, никому не говорили о своих решениях, а принимали их как бы внезапно. Иногда делали вид, что советуются, а поступали наоборот. Наполеон тоже так делал, пока не попер на Россию, – ошибся. Теперь Гитлер ошибся.

      – Так мы победим?! – восторженно спросила Сашенька.

      – Безусловно, но какой ценой…

      – Вы видите меня в первый раз, а говорите так смело? – удивленно сказала Сашенька. – А вдруг я стукачка?

      – А чего мне бояться? Дальше фронта не пошлют, так я уже здесь. Так называемым органам все про меня известно – каждый чих. Когда я буду не нужен, меня ликвидируют, а пока я нужен.

      – Вы так говорите о себе, что страшно делается!

      – Да, говорю. Просто я устал дрожать за свою шкуру – как будет, так и будет. Я фаталист. Вы читали у Пушкина?

      – У Лермонтова, – робко поправила Сашенька. – Это «Герой нашего времени».

      – Точно! Ха-ха-ха! Дурею я с этой работой. А у вас в фельдшерской школе был хороший литератор! – Он взглянул на нее с неподдельным интересом.

      – Да. У нас и хирурги были хорошие, и литераторы…

      Они вышли из мелколесья в поле, широкое русское поле. Было тепло, тихо, солнышко отбрасывало из-за ветвей кружевные пятна.

      Видимо, пан Домбровскиий решил взять свое и начал тихим, но очень глубоким, красивым баритоном:

      – Есть в осени первоначальной

      Короткая, но дивная пора —

      Весь день стоит как бы хрустальный,

      И лучезарны вечера…

      Где бодрый серп гулял и падал колос,

      Теперь уж пусто все – простор везде, —

      Лишь паутины тонкий волос

      Блестит на праздной борозде.

      – Пустеет воздух, птиц не слышно боле,

      Но далеко еще до первых зимних бурь,

      И льется чистая и теплая лазурь

      На отдыхающее поле… —

      – закончила декламацию стихов Сашенька.

      – Вот это сестрицу из Москвы прислали! – восхищенно глядя на Сашеньку, сказал Адам, взял ее руку, нежно поцеловал и уже не отпускал из своей руки. – Какая у вас была замечательная фельдшерская школа! Вы, может быть, и «Войну и мир» читали?

      – Читала. Правда, войну мы с мамой иногда старались пропускать, а мир читали до буковки.

      – И это правильно, – сказал Адам Сигизмундович. – В войне ничего интересного, убийство людей друг другом – это самое тупое, жестокое, самое бессмысленное, что только есть на свете. И кровь течет по нашим рукам, но иногда удается ее остановить, не дать ей всей уйти из человека. Я имею в виду конкретных людей, нашу работу хирургов.

      – Да, – сказала Сашенька, почему-то не освобождая свою руку из сухой, горячей ладони Адама Сигизмундовича. – Я не один год проработала в хирургии, но кончится война, если я останусь живой и невредимой, то после института в хирургии работать не буду.

      – А где? – живо спросил Адам Сигизмундович, подхватывая Сашеньку СКАЧАТЬ