Собрание сочинений в десяти томах. Том второй. Семнадцать левых сапог. Вацлав Вацлавович Михальский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ в сторону, поднялся на дыбы. Митька сорвался, соскользнул по его крупу наземь и, больно ударившись коленками, упал ничком и, разрывая руками траву, зарыдал от боли, от злости на свою неудачливость, от того, что Адам к нему так холоден.

      – Что? Да что ты? Ушибся? Где? Ну что?.. Ну, сам виноватый! – Адам одной рукой ощупывал такие худые, такие отчетливые, как клавиши, теплые под рубашкой Митькины ребра, а другой старался поднять его лицо и повернуть к себе.

      – Пусти! – тряхнул плечами Митька и уселся. Слезы текли по его щекам и падали с подбородка на траву.

      – Утрись, утрись, Митенька! – суетливо советовал Адам, корявым пальцем неловко пытаясь смахнуть ему слезы. Митька рванул из штанов рубаху и подолом стал вытирать лицо. Синий шарф выпал у него из-за пазухи. Митька быстро схватил шарф и, словно за ним гнались, стал запихивать его в карман. Шарф там не помещался.

      – Да что ты его пихаешь? Пусть лежит – не украду. Больно ударился-то?

      – Не твое дело! – огрызнулся Митька, продолжая еще яростнее запихивать шарф в карман.

      – Дак а на что тебе он? Зима счас, что ли? – делая вид, что не услышал грубости, стараясь разговорить мальчишку, спросил Адам.

      – Это мамин шарф, – тихо сказал Митька.

      – Ну что с того, что ты с ним делаешь?

      – Я его нюхал, – серьезно и печально отвечал Митька. – Я его нюхал раньше, а теперь тут нечего нюхать. На, посмотри! – зло закончил Митька и, выдернув шарф из кармана, ткнул его Адаму под нос. – Чем пахнет?

      – Ничем. Матерьялом, трикотажем, – удивленно отвечал Адам, обстоятельно понюхав шарф.

      – Мама носила его на голове, – сказал Митька.

      – А что же сейчас не носит? – спросил Адам просто так, механически.

      – Потому что она умерла. Ты разве не помнишь, что она умерла? Ты разве ее не знал?

      – Да-да, точно, оно, конечно… Стар я, забывчив. Оно, конечно, помню. Такая полная женщина, красивая такая, статная! – заглядывая Митьке в глаза, извиняющимся тоном говорил Адам.

      – Красивая… – вздохнул Митька. – Только она не полная, она худая была.

      – Вот-вот, красивая такая, худощавая из себя, – поправился Адам. – Так и что же с шарфом сделалось?

      – Она его постирала, – отрывисто сказал Митька. – Я его прятал и нюхал, когда дома никого не было, а она постирала. Просил я ее как будто.

      – Кто постирал, мачеха? – догадался Адам.

      Митька слегка задумался. Это слово показалось ему несправедливым в применении к Гуле, и он отвечал раздраженно:

      – Какая там мачеха! Не мачеха – она.

      – Так сестра?

      – Какая сестра? Говорю – она. Ну, не знаешь, что ли? Моего отца жена.

      – У-м-мм! – промычал Адам. – И чего же ты теперь надумал? Спал-то почему не дома?

      – Мне здесь нравится, – артистически сплюнув сквозь зубы, сказал Митька. – Домой СКАЧАТЬ