Дивлюсь я на небо… Роман. Галина Альбертовна Долгая

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ очнулась, встала, взяла кружки, достала хлеб. – Ты вот осуждаешь меня, – низким голосом заговорила она, – за семью начальника беспокоишься, жену его жалеешь, а меня, – она в упор посмотрела на Клаву, – а тебя кто-нибудь пожалел, а?

      Клава махнула одними пальцами, шмыгнула, утерла нос, встала.

      – Садись, выпей, – Фаина Ефимовна наполнила кружки. – Давай, за жизнь нашу поломанную…

      Женщины выпили, скривились, как от оскомины, зажевали хлебом.

      – Ты вот, Клавдия, – продолжала докторша, – молодая еще, красивая, тебе самой детей рожать, жить бы рядом с мамкой…

      Клава не выдержала, застонала, зажав рот ладонью.

      – Ох, Ефимовна, что ж ты сердце мое рвешь на части?!

      – А ты не таись, расскажи, как все случилось, расскажи, полегчает, – смягчившись, пожалела Фаина.

      – Да как случилось, господи, как случилось… – Клава взяла платок со своей постели, что поверх одеяла лежал, краешком промокнула глаза, накинула на плечи, всхлипнув. – Батю Васька хромой застрелил. Васька, он за старшего был в деревне, с солдатами по дворам ездил, у кого что было собирал… Батя добро защищал, за нас думал, как жить будем, так Васька его и застрелил прямо у сарая, где хлеб хоронили. Мамка кинулась было на выстрел из избы, да ее бабка Матрена удержала, рот закрыла, нас на печь загнала, чтоб сидели и ни-ни… – Клава тяжело вздохнула, облизала сухие губы, – мне тогда семнадцать исполнилось, а младшим – сестренке с братишкой, погодки они были, одного за другим мамка родила – шесть да пять годков. Ох, матушка моя, да где ж вы теперь, родненькие! – запричитала Клава, запрокинув голову, закачавшись из стороны в сторону.

      Фаина Ефимовна через стол наклонилась, за руку ее взяла.

      – Тихо, тихо, не голоси, что с ними стало-то?

      – Что стало-то, – Клава, будто опомнилась, лицо побледнело, уголки губ вниз опустились, – как батю похоронили, мамка разума лишилась, молчит, только сидит за столом, как ты вот сидела, кулаки сожмет, глаза пустые. Я по дому бегаю, Митьку с Глашкой кормить надо, а мамка… Ночью избу подожгла. Дверь заперла, чтоб и мы выйти не смогли, и подожгла. Я в окно малых выкинула, пылало все уже, мамка безумная все за руки хватала, держала меня, сама упиралась… Пока соседи прибежали, изба вся огнем зашлась… Не смогла я мамку вытащить, сама еле выбралась… Потом… люди приютили поначалу, а после меня арестовали, как кулацкую дочь, мол, сознательно добро уничтожили, вредительство… Дмитрия с Глафирой забрали, куды не сказали. Как я ни просила к сестре батиной их отправить… не сказали ничего… где они по сей день не знаю, живы ли… сколько лет прошло… Тетке писала, ответа нет. Сами живы ли, не знаю.

      – Может и живы, – Фаина закурила, – в детдом их отправили, фамилию другую дали. Так они и делают, сволочи поганые, изводят семьи на корню, чтоб и памяти не оставалось.

      – У тебя тоже забрали? – тихо спросила Клава, с жалостью СКАЧАТЬ