Падение. Том 2. Рустам Рустамов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ пусть веточки и неровные, но живые!

      – Ох, ох, как он заговорил. И кто же, по-твоему, живая ель русской поэзии? – чувствовалось раздражение в голосе.

      – Я бы сказал, что все остальные, кроме него. А так, могу назвать, кого хочешь: Некрасов, Полежаев, Лермонтов, Майков, Тютчев и еще сколько хочешь. Тебе нужен поэт-революционер? Пожалуйста, Рылеев. А твой любимый воспевал покорение народов Кавказа и подавление Варшавского восстания. И какой же он после этого певец свободы? Кстати восстание Варшавское подавлял мой земляк, генерал Исмаил-бек Куткашенский, командовал мусульманским полком. Вел себя очень жестоко, не дай Бог отзовется на потомках. Твой Пушкин был внуком раба, и в нем жила рабская психология. Воспевал он рабство, а не свободу. Потом, у него сильно был развит комплекс неполноценности, вызванный внешностью – маленький рост, мулатский вид. Русский шовинизм в то время был так же силен, как и сейчас, может, даже гораздо сильнее, его никто не отменял. Отсюда и постоянные дуэли, стремление завести как можно больше любовных интриг. Все это делал для самоутверждения. – Чувствовал, что друг сердится, понял, что «немного переборщил», и решил разрядить обстановку. С книжной полки взял какую-то тетрадь и сказал: – Тут у меня стихотворение, сам написал, тоже посвящено трем красивым женским ножкам, как у Пушкина.

      – Ты себя хоть слышишь? О каких трех красивых ножках говоришь, как вообще представляешь себе эту картину? По-твоему, две женщины и одна без одной ноги, так что ли?

      – Ты прав отчасти, я сейчас уточню, там действительно две женщины, только одна не успела побрить вторую ножку.

      – Бреешься ты, а они делают депиляцию.

      – Ты че, в своем уме, какая инфляция, это только американские доллары подвержены инфляции, а их валюта защищена от финансовых проблем.

      На эти слова нашего героя друг долго смеялся и сказал:

      – Давай читай.

      – Слушай, читаю.

      И начал с выражением читать:

      Забываешь в тот же миг

      Об усталости и лени,

      Как только увидишь

      Женские колени.

      Зажат ты в объятиях,

      Словно в тисках.

      И стучит кровь

      У тебя в висках.

      Действует закон-метаморфоза,

      Застелены глаза любви пеленой.

      Не выйти из объятий, что за поза!

      Скрещены ее ноги у тебя за спиной.

      Начало секса, друзья, огромный труд,

      Требует внимания, ласки и нежности.

      Слабея, падаешь головой на ее грудь,

      Погружаешься в чувство небрежности.

      Они долго хохотали над этим поэтическим «шедевром», наш герой почувствовал смягчение настроения друга и сказал:

      – Ладно, что сделано, уже сделано, назад не вернешь; теперь надо привести себя в порядок, пойти в часть, занять у кого-нибудь двадцатку, можно и тридцатку, если повезет, – «Хорошо хотя бы десятку», – вставил друг, – СКАЧАТЬ