Дом с неизвестными. Валерий Шарапов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Сам же Старцев, прихватив с собой друга Сашку Василькова, пошел по соседним кабинетам с намерением поспрошать о покойном Баринове у ветеранов московского сыска. Благо таких в Управлении набиралось десятка два.

      Остаток дня прошел в заботах и суете. Поздно вечером сотрудники снова собрались в кабинете, но поделиться результатами работы не вышло. Их попросту не было.

      Егоров из скудных материалов недавнего убийства почти ничего не почерпнул. В милицейских архивах Бойко с Баранцом нашли несколько довоенных протоколов, где упоминался Паша Баринов по прозвищу Барон. Преступления были настолько давними, что не представляли практической ценности. Похожая история вырисовывалась и с местным архивом. Горшеня с Кимом взяли под роспись три толстых папки с уголовными делами, датированными 1931, 1933 и 1940 годами. Барон фигурировал во всех трех, правда, пойман был лишь однажды – в далеком 1933-м. Тогда за свои похождения он получил девять лет лагерей, но по амнистии вышел раньше – в 1939-м. А в 1940-м уже отметился новым делом.

      Знали о воре-законнике и опытные коллеги Старцева из других опергрупп. Только и это не помогло, ибо Барон слыл хитрым и острожным главарем, попадался в руки правосудия крайне редко, и в итоге информации о нем набиралось с пайку тощей архивной крысы. Да и та имела характер расплывчатый, неопределенный.

      Седовласый Кузьма Новиков, к примеру, утверждал, что перед самой войной Барон потерял в перестрелке глаз. Другой ветеран – Иван Иванович Гонтарь – припоминал, что в первый же год войны Паша Баринов исчез из Москвы и промышлял по мелочам в соседних областях.

      Следаки думали, кумекали и беспрерывно курили, наполняя дымом и без того прокуренный кабинет. Настроение у всех было скверным. Понимая, что таким образом дело не сдвинется с места ни на полшага, Старцев молчал. В такие тревожные моменты, сгорбившись и опираясь жилистыми ладонями о рукоятку трости, он походил на немощного философа, размышлявшего над бренностью мироздания…

      Ближе к полуночи Вася Егоров догрыз свой сухарь (другим ужином на сегодня запастись не вышло), допил из кружки несладкий чай и, спрыгнув с широкого подоконника, сказал:

      – Вот что, товарищи. Прознал я намедни, что поселился в Бутырской тюрьме мой давний знакомец по фамилии Изотенко.

      – Изотенко? – встрепенулся Иван. – Это… который Шура-крестьянин?

      – Он самый. Есть у него давний должок передо мной. Выправь мне пропуск у комиссара – завтра утром навещу знакомого и узнаю насчет Баринова.

      – Считаешь, получится?

      – Если он что-то знает, со мной поделится…

      Блатной люд уважал Василия Егорова за справедливость, за нормальное человеческое отношение к задержанным. Он и вправду никогда не пылил, не орал на допросах, не угрожал, не строил подлостей. Заслужил – получи. Ну, а ежели выяснялась невиновность, то мог извиниться и даже пожать руку. Платили ему уркаганы той же монетой, выручая нехитрой информацией, когда это не шло вразрез с воровскими законами.

СКАЧАТЬ