Путешествие в Тянь-Шань. Петр Петрович Семенов-Тян-Шанский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      На следующий день я осматривал Риддерские рудники под землей, но испортившаяся погода и сильное недомогание вследствие простуды заставили меня отказаться от первоначального намерения пройти через Проходной белок в долину Чарыша, и 27 июля я выехал из Риддерска, посетив еще Убинскую долину, а к вечеру 30 июля вернулся в Змеиногорск, где быстро приготовился к отъезду через Семипалатинск на осуществление своей заветной и затаенной мечты – достижения Тянь-Шаня.

      1 августа я выехал из Змеиногорска и два дня (2 и 3 августа) употребил еще на осмотр юго-западных предгорий Алтая близ Николаевского и Сугатовского рудников.

      4 августа я выехал из Николаевска, в трех верстах от которого переправился через реку Убу по знакомой мне уже переправе. На противоположном, правом, берегу реки поднималась скалистая гора, состоявшая из мелкозернистого темно-зеленого диабаза (грюнштейна). Гора эта – последняя из сопровождающих течение Убы, которая далее уже течет к Иртышу по степи. Через пятнадцать верст от переправы мы достигли деревни Красноярской, последнего селения Алтайского горного округа, получившего свое название от крупного красноватого песчаного обрыва, простиравшегося дугой вдоль правого берега Убы.

      Кругом, куда ни направлялся взор, он везде встречал беспредельную степь, и только самое селение было осенено несколькими ивами. Растительность степи была весьма однообразна; среди нее утомительно преобладали ковыль (Stipa capillata), губоцветные – медовик (Phlomis tuberosa), мелкий кустарник таволги (Spiraea crenata) и другие. На горизонте в синеве тумана за Иртышом видны были горы. Дорога от Красноярской деревни шла сначала верст восемь вдоль реки Убы, по берегу которой росли еще кустарники: жимолость (Lonicera) и шиповник (Rosa songarica), затем поднималась на невысокое плоскогорье и через двадцать шесть верст достигала первого казачьего поселения на Иртыше – Пьяногорского. Несколько далее полупути начался уже волнистый спуск к Иртышу. На пологих возвышениях этого спуска бросились мне в глаза груды камней ослепительной белизны.

      Это были крупные обломки белого кварца, набросанные здесь, очевидно, человеческой рукой. По удостоверению туземцев, это были старые киргизские кладбища. Впереди нас струился и серебрился Иртыш, а около него раскинулся своими красивыми беленькими домиками старый Пьяногорский форпост. Кругом расстилавшаяся степь была очень песчана, что и влияло на ее флору, в которой появились характерные растения песков: волоснец (Elymus arenarius), сушеница (Helichrysum arenarium), солодковый корень (Glycyrrhiza echinata), скабиоза (Scabiosa ochroleuca), некоторые виды полыни (Artemisia) и даже некоторые солянки (Salsolaceae).

      Верстах в четырех за Иртышом возвышалась гора Джаманташ (Дурной камень), в седле которой виднелись юрты киргизского стойбища. Близ форпоста встретились обширные плантации табаку.

      За Пьяногорском наш путь шел уже вдоль иртышской казачьей линии форпостов. Следующий за Пьяногорским форпост – Шульбинский – находился от него в двадцати пяти верстах. На полупути между обоими форпостами я заметил возвышавшиеся метров на шесть СКАЧАТЬ