Когда улетают скрипки. Мария Фомальгаут

Чтение книги онлайн.

      Нас принесли пятерым господам. Мне сразу стало неинтересно – что с того, что тебя сжимает рука какого-то господина. Чашечки оживленно зашептались, я даже испытал укол ревности, когда чашечку с розочкой взял в руки господин с мясистым лицом. Я прислушался к обрывкам фраз и понял, что мы имеем дело не с соотечественниками.

      – Кто они? – шепотом спросил я.

      – Я почем знаю, – шепнула сахарница, – дельцы какие-нибудь… клерки…

      – Да нет… по национальности.

      – А, ты об этом… м-м-м… похоже на итальянцев…

      Мы вздрогнули. Иметь дело с итальянцами нам не хотелось, тогда уж точно кто-нибудь из нас полетит на пол…

      – Хотя нет… постой… эй, кто-нибудь знает этот язык?

      Мы прислушались. Нет, хоть убей, непонятно. Я немного знал французский – следствие долгого романа с бутылкой мерло – и несколько фраз по-немецки, подслушанных у какого-то пряничного домика. Но это… индийский… арабский… нет, на арабов они совсем не похожи…

      – Русские, – шепнула чашечка с розочкой.

      – Да ну, что ты…

      – Точно тебе говорю… русские…

      Старый чайник нахмурился. Предыдущие две чашечки были жертвами русских туристов, молочник, правда, разбил какой-то испанец. Вспомнились какие-то жуткие истории про руссо туристо, которые стреляли по дорогим сервизам, били зеркала или совали петарды в апельсины…

      Старое блюдце для пирожных внимательно смотрело на разводы клубничного джема. Я уже знал, что оно гадает на разводах, пытается увидеть в них будущее.

      – Сегодня будет беда, – сказало старое блюдце.

      Мы зашикали на него, нам и так было не по себе.

      – Кто-то разобьется. Кто-то сегодня обязательно разобьется. Здесь. За этим столом.

      – Ой, перестаньте, – вздохнула сахарница.

      – Я чувствую это…

      Я смотрел на чашечку с розочкой. Не отрываясь. Человек с мясистым лицом отчаянно жестикулировал, держа чашечку, я все ждал, когда раздастся предсмертный звон. С какой бы радостью я вырвал у него из рук мою чашечку, увёл бы её далеко-далеко…

      Мы молчали. Даже старый чайник не говорил про гражданский долг и правь, Британия.

      Я прислушивался к обрывкам фраз, нет, даже не просите, шестьдесят процентов, моё последнее слово… Честно скажу – мне было страшно. Наверное, великие королевские сервизы так не боялись, когда мелькали в руках у коронованных особ. Но я не был королевским сервизом…

      – Разводы на джеме показали ворона и крест, это знаки смерти, – вздохнуло старое блюдце.

      Я посмотрел на разводы джема, и, хоть убейте, ничего в них не увидел.

      Люди что-то обсуждали. Людям не было страшно. В который раз я подумал, почему люди не бьются.

      Я СКАЧАТЬ