Разные грани и лица любви. Ирэна Лаис

Чтение книги онлайн.

      – Ани и Сашик

      И жизнь так и текла, словно в кадрах какого-то старого грустного фильма какого- нибудь неудачного сценариста и режиссера с больной душой и философией. И лишь погода в этом фильме не соответствовала общему тяжкому настроению. Какой же это был теплый декабрь! Каждый день словно нес в себе надежду на лучшую жизнь, на улыбку… Это солнце сияло для тех, кто потерял всякий смысл в жизни, кто не ждал чудес ни от кого. Люди жили словно в забытьи, в страхе перед будущим в стране, которая разваливалась на глазах, в огромном Советском союзе территорий и государств, которые гнили изнутри, подчиненные чьей-то воле, подчиненные приказам и смерти, и теперь изнывающие за глоток свободы. Стены рушились прежней власти, а вместе с ними и привычный уклад жизни, вместе с ними рушилось и все хорошее, что было в их жизни и жизни их отцов.

      Но солнце улыбалось, солнце знало толк в счастье, солнце было своего мнения насчет судьбы всех и особенно насчет судьбы армян… Оно было спасение людям бедным и несчастным, людям в нищете таким, как Ани и Саша. Она постянно смотрела в окно: это было своеобразным самогипнозом, самолечением, тепло извне проникало в истрепанный временем и ветром ее дом, проникало в каждую щель на рассыпающемся потолке, маялось между трещащими паркетинами; на стенах с желто-коричневыми

      жирными обоями, которые когда-то были голубыми; в каждой комнатке с койками с покрывалами из лоскутков; на столах, один из которых противоестественно каким-то образом держался на трех ножках; на табуретках с облупившейся краской; в пустых шкафах, забитыми лишь грязно-бежевым постельным бельем, которое когда-то было ее приданым; в пыльных чемоданах со старыми игрушками и барахлом… Все было неважно, когда она смотрела в окно, и свет проникал в ее уставшую, увядшую душу. И она думает о том, что хоть в этом году ее дети не мерзнут. Пока что… Ведь у них нет ни теплых курток, ни сапог, только свитера, связанные ею из нитей, изрядно

      выеденных молью. Каждый день она видела, как ее дети идут в школу в рваных

      ботинках, в дырявых носочках, и видела раны на ступнях там, где прорволась подошва. Она надолго запиралась в ванной и радала, сидя на холодном бетонном полу.

      Старшая дочь пыталась помочь матери. Ей было уже двадцать семь. В те годы в Армении в этом возрасте было уже очень трудно выйти замуж. Работы в Ленинакане было трудно найти. У нее ничего не получалось. Имея счастливое детство, любящих родителей, бабушек и дедушек, она росла, как принцесса в своем королевстве любви и исполняемых капризов. Но время шло и оно было беспощадно к ее родине и ее семье. И вскоре радостное детство переросло нервное, тяжелое СКАЧАТЬ