Что написано пером (сборник). Лёля Графоманская

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ наша с ним тайна! – очень смело и, пожалуй, даже дерзко ответила я под прицелом маминых глаз.

      Мама делится на два существа: Практическое и Теоретическое. Первое было вселено в маму при рождении и приковано к ней, как Прометей к скале. Это Практическое существо несет в себе древнее знание о спасении души от первородного и благоприобретенного грехов. А раз несет, то и постоянно находится под его неусыпностью. Теоретическое же существо говорит ей, что времена нынче не те, что мать должна понять незамужнюю дочь, не успевшую еще сбросить лепестки и выкинуть, как белый флаг капитуляции, сухую коробочку с семенами. К тому же ситуация такая романтичная…

      – Мам, ты что на меня так смотришь?

      – Никак я не смотрю, ничего предосудительного не думаю.

      А я ведь не спрашивала про думы! Перевожу: «Клюнула на молодого мужичка. А что, я ее понимаю… Но здесь – я, так что ничего плохого не случится».

      …Вдалеке показалась вода Большого Канала, еще метров тридцать, и мы выйдем из сладкой теснины стен, из рядов белья на веревках прямо над водой, из заоконных звуков телевизоров венецианцев, спрятавшихся от бесконечных туристов за средневековые ставни… Гондольеро запел. Негромко, но правильно и с чувством. Я не все слова поняла, но уловила главную мысль: Венеция может всегда рассчитывать на вечную красоту и любовь своих граждан.

      Ну вот, доплыли, гондола вошла между шестами причала, и гондольеро подает руку моим маме и дочери, помогая выбраться из лодки. А я сижу в красном кресле и вежливо требую его сесть рядом для фотографии. А чтоб уж совсем все правильно было, подаю ему шляпу с синей лентой – непременный атрибут гондольеро – и прошу надеть ее. Он садится рядом и… скромно складывает руки на груди, стараясь не задеть меня плечом. Надеюсь, не как чумную крысу… Ну уж фигушки! Иди сюда, герой труда! Я обнимаю его за шею и говорю (шептать нет необходимости, все равно никто из моих почти ничего не понимает по-итальянски):

      – Как будто влюбленные!

      – Влюбленные, – радостным эхом с готовностью повторяет ровно с той интонацией, что и я, и смеется по-детски открыто и недвусмысленно. Обнимает за плечи, но очень осторожно, уважительно, ровно настолько, чтоб получился хороший кадр. Умеет… Молодец.

      Сын делает два снимка на мой телефон – фотоаппарат, как назло, умер пять минут назад.

      – Ну, влюбленные – это влюбленные, а деньги – это деньги! – шучу я (на чистом итальянском языке) и плачу за лодочку, светлый взгляд, учтивые речи и тонкое понимание того, кто чего ищет.

      Вот мы опять бредем по Венеции… Уже совсем темно, магазины закрыты, ставни ревниво оберегают внутреннюю жизнь города от внешней, а все дома и улицы как будто говорят: «Все, все, пора уходить, на сегодня все интересное закончилось. Приходите утром, а лучше не приходите вовсе, устали мы от вас». Мы все устали тоже, молчим, каждый думает о своем… Ага! Держи карман шире – «о своем»! Каждый, как выяснилось, думал о моем!

      Сын вдруг:

      – А ведь гондольеро – хороший муж: работает на свежем воздухе, сильный физически, да и зашибает немало!

      – Да, СКАЧАТЬ