Анна Каренина против живых мертвецов. Александр Косачев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ из детской; он не просто смеялся, а хохотал, словно его черти щекочут. Иногда казалось, что он кому-то задает вопросы и… получает ответы. Он мог так разговаривать до самого утра и замолкал лишь, когда я входила в комнату. Точнее, мы с Вадимом входили: одной у меня просто не хватало духу. Я спрашивала у Димы, что его рассмешило, что за веселый сон ему приснился, но он только смотрел на меня, либо за меня, за мое плечо и улыбался, как улыбаются друг другу дети, довольные общей проказой.

      В остальное время он обычно молчал – его ничто не интересовало, он не любил гулять, нигде не ползал. Зато оживлялся, когда видел насекомых. Правда, это было не совсем здоровое любопытство. Однажды я обнаружила под его кроваткой кучу иголок (которые до этого никак не могла найти и все переживала, что кто-нибудь случайно наступит), воткнутых в игольницу. Ни них, как на шампур, были насажены десятки жуков, пауков, мух, даже пчел – целый частокол! Некоторые еще шевелились, дергали лапками, но что самое ужасное – они пахли и так мерзко, что я едва-едва заставила себя убрать эту дрянь. Я бы никогда не подумала, что насекомые могут издавать подобный запах.

      Диме я прочитала целую лекцию о том, как можно пораниться, играя с острыми предметами, взяла с него слово не приближаться к шкафчику, где у меня хранились вещи для шитья. Однако это не помогло. Не знаю, откуда он брал их, но иголки торчали повсюду: из нашей обуви, нашей мебели, наших подушек – мы жили как на атомной бомбе, боялись лишний шаг ступить. Однажды иголка оказалось в тарелке Вадима – я поздно заметила какой-то странный блеск, когда он зачерпнул суп ложкой, и едва успела предупредить, прежде чем он ее проглотил. Она так разодрала ему щеки, что весь вечер Вадим плевался кровью.

      Той ночью Дима смеялся без остановки, а на утро мой муж собрал вещи, поцеловал меня и ушел. Я осталась один на один с этим исчадием, которого боюсь так, как, наверное, не боялась никого в жизни. Ты же понимаешь, что это значит, когда мать боится или… ненавидит своего ребенка. Это ведь всегда что-то ненормальное – быть может, во всем виновата я сама, может, я сошла с ума и уже не отображаю реальность, может, меня надо положить в больницу. Я бы хотела, чтобы так было. Все лучше, чем желать смерти собственному сыну».

      И моя сестра заплакала. Не помню, когда еще я был так растерян. Мне положительно нечего было ей сказать! Между тем, время приближалось к полуночи, и я рассудил, что утро вечера мудренее. Наталью, отказывавшуюся находиться в одной комнате с мальчиком, я положил в свой кабинет (служившей мне одновременно и спальней), мы же с Димой расположились в гостиной: он на диване, я на надувном матрасе. Барсик ушел к сестре – видимо, не хотел менять привычного ночлега.

      Стрелки часов показывали уже около часа, но сон бежал меня. Я не думал, что Наталья говорила неправду, однако с выводами она явно поторопилась. Все, что ни делал Дима, являлось следствием его врожденного недуга, СКАЧАТЬ