той перемены, которая с ней внезапно случилась. Без всякой видимой причины она переменила свою беззаботную, девическую жизнь на жизнь лишений и труда ради Господа; стала ревностно посещать храм Божий, дома постоянно читала Евангелие и апостольские послания и в течение семи лет странствовала по святым местам, горячо молясь пред Всевышним, да укажет Он ей путь ко спасению. Все время своего странствования юная подвижница вкушала пищу только один раз в день – вечером; чай пила два раза в неделю – в субботу и в воскресенье и неуклонно исполняла всякий день утреннее и вечернее правило. Она отличалась скромностью и смирением и по благословению отца своего духовного, Оптинского старца Антония, всегда одевалась в мужское платье. После семилетнего испытания Наталия Григорьевна решилась совсем оставить мирскую суету, расстаться навсегда с семьей, которую нежно любила, и посвятить себя монашеской жизни. Старец Антоний благословил ее на этот подвиг и направил к тихому пристанищу, в уединенную Троице-Одигитриевскую женскую Зосимову пустынь. Туда она поступила послушницей 28 мая 1845 года и проходила все возложенные на нее послушания с любовью и великим усердием. В это время обитель была еще очень бедна, и, когда приходилось Наталии Григорьевне ехать в деревню по обительским делам, упрямая монастырская лошаденка ее плохо слушалась; стегнет ее – пойдет да и остановится, а если случится дождь, то бедную труженицу насквозь промочит; сестры о ней очень жалели, а деревенские, видя ее скорбь, говорили: «Бедная барышня Кочалова, когда она доедет!» Это трудное послушание игумения заменила другим; она сделала ее письмоводительницей и часто посылала в Оптину Пустынь к старцу Антонию и в Москву со старшими монахинями; дорогой она заменяла им кучера, одевалась в кучерское платье, запрягала и распрягала лошадь, мазала колеса и прочее. Все она исполняла без ропота и с величайшим смирением. Сестер, способных к службе, в то время в обители было мало, и ей часто приходилось петь на клиросе, читать шестопсалмие, каноны, акафисты, апостол и паремии. Но этим Наталия Григорьевна не тяготилась; она любила церковное служение и хорошее пение, с благословения матушки игумений выбрала несколько молодых, способных послушниц и возила их в Москву к одному благодетельному протоиерею, который согласился их учить пению и церковному уставу.
В 1856 году обитель была переименована в монастырь. Митрополит Московский Филарет сам совершал литургию в день этого духовного торжества и заменил черные платья и платочки сестер монашескими рясами и шапочками, а Наталия Григорьевна была пострижена своим отцом духовным, старцем Антонием[27], в большой постриг под именем Афанасии и в скором времени получила новое назначение – казначеи. С этой должностью у матушки Афанасии еще прибавилось забот и трудов. Кроме дел, касающихся обители, игумения поручила ей несколько духовных дочерей, которых она должна была поучать и наставлять в монашеской жизни. Она всего более наставляла их примером своей святой жизни и старалась внушить молодым подвижницам полное равнодушие ко всему внешнему и земному, часто повторяя
СКАЧАТЬ
<p>27</p>
Здесь допущена неточность: постриг во время торжества 1856 г. Совершал архимандрит Антоний (Медведев) – наместник Троице-Сергиевой Лавры, благочинный Зосимовой пустыни (см. письмо на стр. 53). Возможно, со стороны Н.Г. Кочаловой (м. Афанасии) и была когда-то высказана старцу Антонию просьба о келейном постриге, но батюшка оптинский имел но этому поводу свое мнение, о чем узнаем мы из его писем.
