Анастасия. Вся нежность века (сборник). Наталия Бирчакова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ огня.

* * *

      Под оружейную канонаду с шумом и криком взлетает стая ворон, камера идет вверх за птицами, и открывается вся панорама заснеженной тайги. Тогда мы замечаем вдалеке на дороге того же мужика в просторном тулупе и мохнатой шапке, с теми же санями, что и в первом эпизоде, который останавливает лошадь и прислушивается к далеким выстрелам.

* * *

      Камера берет панорамой всю сцену – непрекращающуюся стрельбу на заимке, беспорядочно перебегающих людей в шинелях; некоторые уже темными пятнами вразброс лежат на снегу; мужика на дороге, привставшего во весь рост и бешено настегивающего впряженную в сани лошадь; кружение и гомон ворон, отряхивающих снег с высоких елок, – и уходит воронкой ввысь, туда, где настежь раскрыто чистое, ясное, бесконечное зимнее небо.

      И тогда мы долго слушаем наступившую наконец тишину.

* * *

      Камера спускается вниз, опять тихий-тихий заснеженный лес, чирикают птички, и первое, что мы начинаем явственно различать, – размеренный, неторопливый скрип саней, тяжелое дыхание лошади.

      Зима 1919 года. Сибирь Болезнь княжны

      Снова пустынная дорога в заснеженной тайге, те же глубокие сани, медленно тянущиеся по дороге. На соломе в санях, тщательно укрытая полушубками то ли спит, то ли в забытьи лежит княжна.

      Вдали кроваво садится солнце. На горизонте, там, где была заимка, виднеется далекий столб дыма. Где-то впереди угадываются очертания большого селения или города.

      Возница в который раз проверяет, в порядке ли княжна, приподнимает ей голову, трогает горячий лоб. Анастасия ничего не слышит, глаза ее по-прежнему закрыты, губы обметаны.

      Очевидно, положение критическое, на лице возницы отражаются отчаяние и решимость.

      Он осторожно нащупывает обрез, спрятанный в соломе под боком у княжны, пристраивает его себе под полушубок, одергивает полы, перепоясывается и принимается настегивать коня. Сани заметно прибавляют ход.

* * *

      На въезде в город дорогу саням перерезает солдатский разъезд.

      – Стой, кто таков, чего везешь, – и так далее.

      Мужик отвечает осипшим невнятным голосом:

      – Видать, тиф у нас, вишь, сгорает. Доктора ищем.

      – Откуда едете?

      – Издалека мы, не местные, за Тоболом живем, с той стороны.

      – Доку́мент какой есть?

      – Есть, как не быть, – достает из-за пазухи документы, отдает солдатам. Те вертят их по-всякому.

      – Жена, говоришь? – кивают на княжну.

      – Как есть жена моя ро́дная, Настасья Николавна Егорычева. Егорычевы мы. Из тобольских мещан. Там в бумаге все и расписано. Только плоха она, без памяти третий день, не признает никого. Боюсь, не довезу. Ты пропусти нас, служивый, нам к доктору скорей.

      Солдаты, издали поглядывая на закутанную княжну, опасаются подходить поближе – как бы не заразиться. Возвращают мужику документы.

      – Езжай, СКАЧАТЬ