Название: Пехотинцы. Новые интервью
Автор: Артем Драбкин
Издательство: Яуза
Жанр: История
Серия: Война. Я помню. Проект Артема Драбкина
isbn: 978-5-00155-348-9
isbn:
А второй раз тоже: мы были на кухне, нам раздавали кушать, и парень один из другой роты, Яшка Иванов, хотел без очереди. Мы с ним поспорили, и он меня жидом обозвал. А мне так обидно было, так обидно было… А потом через некоторое время мы попали с этим Яшкой в окружение под Дубно. Он говорит: «Давай сдадимся в плен». Я говорю: «Ты что?» Рыжий такой, противный был. Если б я это рассказал, так его сразу бы арестовали и расстреляли. Я так промолчал, и потом куда он делся, не знаю.
В окружение вы когда попали?
Да каждый раз попадал. Несколько раз: и под Орлом, и под Дубно. Танки вот наши пошли (а мы на танках сидим), немецкая пехота отрезала нас, закрыла, и мы уже в тылу у них – нужно прорываться.
В каком звании вы войну закончили?
Старший сержант. У меня с этим неудачно складывалось. Сначала в Свердловске почти перед самым окончанием училища нас на фронт отправили. А потом, после войны уже, я попал на офицерские курсы политсостава в Вене – 1-й Украинский фронт там находился, Центральная группа войск. Проучился два с половиной года, и обязательно нужно было пройти курсы политэкономии. К нам приехал полковник из ГлавПУРа (Главное политическое управление армии) и распределил нас, курсантов, по училищам. Меня отправили в Саратов, в Саратовское военно-политическое училище. И там у меня неприятность была: я написал письмо сестре, когда ехал в Саратов, что нищета такая. Это письмо какими-то путями попало в ГлавПУР, и меня исключили из партии. Я написал, что творили чёрт-те что: насиловали, грабили, ой… На 1-м Белорусском очень жестоко было, а у нас еще более-менее. Я сейчас расскажу. Мы, когда с боев вышли, перед тем как с Берлина сняться, настреляли кур и пришли в дом какой-то. Красивый дом такой. В этом доме немец жил: кафель красивый в кабинете у него, кресло, такая обстановка. А нас несколько солдат было и три офицера. Пришли и хозяйке говорим, чтобы она кур сварила нам. А немец этот: «Нихтс, она не варит», – он, наверное, профессор был или генерал какой-то. Короче говоря, мы сами всё приготовили и сели кушать. Заставили попробовать жену: мы думали, чтоб не отравили. А немец этот сидел в кресле – не хотел с нами есть. Красивый немец, старик седой. И когда сели кушать, один офицер наш, Филатов, взял баночку такую, с вишнями, что ли. А у них не так, как у нас, закручивается банка, у них резинка, резинку вытягиваешь – открывается банка. Лейтенант, значит, открыл эту банку, достает ложку из сапога и хотел кушать. А немец: «Нихт!» – чтоб не открывали (для него, может быть, как лекарство). Смотрит так на него и выдает: «Русише швайн». Филатов по морде его… А мы, когда только пришли к ним, зашли в спальню: портянок у нас нет – простыни СКАЧАТЬ