Избранное: Проза. Драматургия. Литературная критика и журналистика. Александр Гриценко

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ от неожиданности отпрянул. Он совсем уже был ошарашен, когда увидел своего учителя иврита раввина Минора выходящим из-за вишенки.

      – Шалом, – мягко произнес раввин.

      – С добрым вечером, – нерешительно ответил Лев Николаевич. Потом, осмелев, добавил: – Но позвольте, рабби, что вы делаете у меня в саду, за моим деревом?.. Я, конечно, не против – делайте там что хотите… Но я не знаю, вполне ли это соответствует вашему чину и статусу… Всё же раввин Минор…

      – Вы не вполне правы, Лев Николаевич: во-первых, я не тот раввин Минор, которого вы знали, а во-вторых, я появился не из-за дерева, а из… как бы это сказать… другого мира, идущего с вашим миром, словно два солдата в ногу, но никогда не сталкивающегося с ним… Это мир, которым мог бы стать ваш мир, при некоторых обстоятельствах…

      – Какие же обстоятельства меняют миры?

      – Разные… В данном случае это было убийство Петром Безбородко Наполеона Бонапарта в сентябре 1812 года…

      – Тьфу ты… – в сердцах крякнул граф. – Да это же мои писаки придумали! Этого же не было…

      – Ваши уважаемые литературные помощники не придумали этот не имевший места в вашей истории факт, а магически прозрели одну из вероятностных линий, могущих изменить мир. Смотрите, Лев Николаевич…

      И раввин показал графу на вишенку, которая теперь совсем приняла очертания сакрального Древа Сефирот.

      – Смотрите: вот аккуратист Тихон…

      И один из кругов засветился лазоревым светом.

      – Вот эстет Сен-Том…

      И второй круг на дереве засветился тоже, но синевато-фиолетовым.

      – А вот и бузотёр Сагайдаш.

      И третий круг вспыхнул розовато-алым.

      – А вот здесь их ментальные энергии сходятся, и возникает мистический триумвират, который и оказался способным изменить ход истории. Точнее, нащупать в нём слабое место. И теперь, если его не устранить, будет плохо…

      – Что же будет?

      – Не просто будет. Это уже есть. Но в нашей, вероятностной реальности. В нашем мире. В этой реальности Пётр Безбородко, тот, с кого ты писал своего Пьера Безухова, убил Наполеона в сентябре двенадцатого года. Русские войска не пошли в Европу, царю Александру попросту показалось, что не до того – все силы были брошены на восстановление сгоревшей Москвы. Париж взяли англичане. Декабрьского восстания не было, по сути, не было никаких декабристов – и Северное, и Южное общества не пошли дальше пустопорожних разговоров о том, как бы им упромыслить общество полного благоденствия. Рыжев тихо спился, Пушкин не написал своих лучших стихов…

      Да, вот ещё: маленькие кафе теперь во всем мире называют не «бистро», а как-то заковыристо – в честь одного британского офицера, который в вашей реальности никоим образом не отметился в истории, а в нашей – проявил огромное мужество во время взятия Парижа.

      И тут Лев Толстой понял, что нужно действовать…

* СКАЧАТЬ