Книга памяти: Екатеринбург репрессированный 1917 – сер. 1980-х гг. Часть I. Научные исследования. В. М. Кириллов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ что в данном случае был реализован принцип «кто был ничем, тот станет всем», поскольку, помимо «бывших», ряды маргиналов пополнили новые «неполноправные свободные».

      Механизм внесудебного лишения избирательных прав позволял отстранить от легальных форм управления на самых разных уровнях власти и в самых разнообразных сферах не только «бывших», но и «неблагонадежных». Среди представителей последних были как те, кто эксплуатировал чужой труд, так и те, кто занимался торговлей. Лишение частных предпринимателей избирательных прав, то есть дискриминация граждан по признаку профессиональной деятельности, заслуживает особого внимания, поскольку демонстрирует «законные, но не противоправные» действия властей, так как граждане существенно ограничивались в своих правах за занятие легальным видом деятельности, которую государство облагало налогами.

      Отметим внесудебный, административный порядок лишения избирательных прав граждан, что является радикальной мерой по современным меркам. Так, в сельской местности включение человека в список лишенных избирательных прав и исключение из списка избирателей могло производиться на бездокументной основе, т. е. со слов односельчан или представителей сельсовета человек объявлялся «торговцем» или «кулаком».

      Правовая среда Советской России 1920-х гг. была уникальной и единственной в своем роде. Законодательство монархической России в первые годы после Октябрьского переворота использовалось для нужд нового государства в части, не противоречащей декретам советской власти и духу «революционной законности».

      Подобно многоукладной экономике, в законодательной практике присутствовали элементы прежнего буржуазного права, над которыми доминировали нормы «революционной законности». Последние сочетались с неписаными правилами – «большевистской этикой» и базировались на восприятии общества через призму классовой борьбы, таким образом можно говорить о специфической модели «правового плюрализма». Оценка конкретных ситуаций с этой, специфической, точки зрения была повсеместной. В таких условиях грань между законом и беззаконием в деятельности органов власти и управления зачастую становилась прозрачной и трудноразличимой.

      По прямому признанию В. И. Ленина, революционные декреты служили, прежде всего, целям пропаганды, а главное, и они, и весь гигантский массив юридических документов, практика юридических органов строились в соответствии с «духом революционного правосознания», ни в коей мере не ограничивали всевластие партийных чиновников и административного аппарата партийного государства, юридически облагораживали ничем не ограниченные внесудебные и судебные репрессии, расправу с неугодными, «контрреволюционерами» и «оппозицией»163.

      С. С. Алексеев отмечает две особенности советского права. Во-первых, в него непосредственно включалось социальное революционное право, т. е. «неправовой» в юридическом СКАЧАТЬ