Пером очерченная даль… Поэт о поэтах. Е. Б. Глушаков

Чтение книги онлайн.

      Павел Воинович[1], милый!

      Грустно, горько, тошно мне,

      Будто я перед могилой

      Приготовленный вполне.

      И при сабле, но без уса,

      И при глотке, но хрипим,

      И играл, да весь продулся,

      И люблю, да нелюбим.

      Что за бестолочь такая?

      Сроду не было скучней.

      Шепчут все, не умолкая,

      Всё о жёнке, всё о ней.

      Кто с издёвкой, кто с насмешкой,

      Кто жалея, кто браня;

      На зуб каждому орешком,

      Бедная, пришлась она.

      Пёсьи морды, а не лица,

      Шерсти вздыбленной клока.

      Окружают. Не отбиться.

      Тут Господняя рука.

      Ну, да пусть! Развязка скоро.

      То-то лаю по степи,

      Если всех нечистых свора

      С адской спущена цепи.

      Лишь с тобою, мой сердечный,

      Я утешился бы вдруг.

      Но в Москве своей, конечно,

      Бед моих не знаешь, друг.

      Прикатил бы – умный, добрый.

      На ошибки не пенял —

      Тихой ласкою бы обдал,

      Боль тоскливую унял.

      Укрепил бы светлой силой,

      Не подмяли б нас оне…

      Павел Воинович, милый,

      Одиноко, пусто мне.

      Наскучило клеток деленье,

      Обрыдли стекло и металл.

      Давайте уедем в деревню,

      Как Пушкин когда-то мечтал.

      Поселимся в липовой роще,

      Зелёный поставив шалаш.

      И чтоб ни почтарь, ни паромщик

      Покой не нарушили наш.

      Прихватим любимые книги,

      Смешливых подруг и друзей,

      Вольнее любого расстриги —

      Живи, улыбайся, глазей!

      И, к мошкам имея участье,

      Да так, что с хлопушкой поврозь,

      Поверим, наивные, в счастье,

      Как Пушкину не довелось.

      Оставим осень Пушкину! Пускай

      Любуется картинами распада;

      Нам – лучше лето: и поплавать надо,

      И обустроить огородный рай.

      Нет, мы не против золотой жары,

      Лететь за ней готовы хоть в Египет,

      А в честь того, что квас до капли выпит,

      Запустим в небо красные шары.

      Любимая! Ты только не болей!

      И зиму сбагрим Пушкину, пожалуй,

      Поскольку для саней и тройки шалой

      Не припасли горячих соболей.

      Чтоб умножались барские грехи,

      Нужны скакун, камин, отроковица,

      А что ему не к чёрту, нам сгодится,

      Ведь мы – народ попроще: от сохи.

      Весны не хочет? Заберём себе!

      И лишь затем, чтоб, улыбнувшись нежно,

      Нас поманила новая надежда

      Сладчайшей переменою в судьбе.

      И с милой, и на дружеской пирушке

      Ты оживал – уныние СКАЧАТЬ