Тригорское до Пушкина. Сергей Пинчук

Чтение книги онлайн.

      Давая впоследствии показания суду, участники волнений жаловались, что с приходом Мунтина начались «несносные обиды и крайнее разорение». Он потребовал собрать по три рубля оброчных денег за первую половину года, а раньше собиралось по два рубля в год. Кроме денежного, ввел оброк натуральный: «С каждого человека Мунтин потребовал по пуду льна, четверику ржи и овса, одному гарнцу круп – гречневых, житных и „толокненных“ и по фунту овечьей шерсти. Помимо всего перечисленного, с вотчины предлагалось собрать еще сто пудов масла коровьего, триста баранов, весом в три пуда каждый, две тысячи яиц, девятьсот гусей и девятьсот кур»44. Но особенное негодование крестьян было вызвано грубым, наглым поведением управляющего, который чинил несносные побои, наказывая плетьми всех без разбора: виновных и невиновных. Недовольных порядками Мунтин сажал в организованную на сорок человек домашнюю тюрьму. Крестьяне начали бежать.

      В этот момент, воспользовавшись неспокойной обстановкой, бывший тригорский приказчик Василий Болотов, тот, который, очевидно, был ранее дворецким у Александра Максимовича в годы армейской службы, а теперь по каким-то причинам оказался отстраненным, начал распространять слух о том, что Александр Вындомский не имеет права на вотчину, потому что якобы она пожалована его отцу, М. Д. Вындомскому, только в прижизненное владение, а не наследственное. Поэтому нужно выгнать управляющего, которого прислал незаконный помещик. Слух быстро распространился среди крестьян.

      И, когда в очередной раз собрались на сход у деревни Носово, «показывал на допросе один из активных участников волнений Федор Федосеев, – остановились подле оной и были тут часов около трех, думая, что нам делать. А потом пришел к нам крестьянин деревни Манева Трофим, прозванием же Боярин, и сказал нам, что прислан он, Трофим, от Василия Болотова с тем, чтобы нам сказать, чтоб мы собрались без сумнения и поступали смело, да и реченного приказчика45 Иванова побили б за то, что он, Иванов, над ним, Болотовым, смеется, – почему и пошли мы прямо в упоминаемое село Егорьевское»46, Тригорское тож.

      После расправы над Ивановым, которого побили «принесенным с собой дубьем» у ворот47 барского дома, мужики разошлись по домам.

      На последующих народных сходах решили пойти законным путем: составили официальные доношения для Опочецкого нижнего земского суда и в Петербург, куда отправили ходоков. Федосеев, хорошо знавший царские резиденции, повел своих товарищей не в Петербург, а в Павловск, так как «прежде там был 3 года на работе», намереваясь подать жалобу наследнику Павлу. «Однако, вместо того, – показывал он на допросе, – не видав его императорского высочества, подали оную Карлу Ивановичу, который, отдав ту челобитную обратно нам, сказал, что здесь подавать нам не следует, а ежели правы мы, то б просили в Псковской казенной палате»48. СКАЧАТЬ