Народная история России. Том II. Устои советской диктатуры. Денис Станиславович Проданов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      В Рязанской губернии, как и в других регионах, также ширилось аграрно-погромное движение. По данным прессы, оно получило „ураганное“ развитие в Сапожковском уезде, в котором раньше погромов не было. Там за короткий срок было сожжено и разгромлено около полусотни усадеб. Газета „Русское Слово“ сообщала, что убытки были многомиллионные: „В земледельца Чулкова погромщики стреляли, и он с женой бежали в Рязань полуодетые. Оставшиеся ещё в усадьбах помещики бегут в паническом ужасе в города.“[222]

      Кирилл Малинин, который осенью 1917 был подростком, писал, как к ним в деревню пришли и приказали оставить имение в течение двух часов. Малинин отметил, что это известие всех так поразило, что в первый момент никто ничего не понимал, никто не мог поверить этому: „И пришлось оставить своё родное гнездо, в котором протекло всё моё раннее детство. Очень горько и тяжело было тогда у меня на душе. С этого дня начались несчастья в нашей семье. Большевики разбили нам жизнь, и не только нам, а очень многим.“[223]

      Конец 1917-го – начало 1918 года принесли России невиданные разрушения. Анархистка Анна Гарасева вспоминала, как в начале 1918 года ещё можно было видеть старые дворянские гнёзда, по большей части разграбленные, с выбитыми стеклами, снятыми дверями и взломанными полами.[224]

      Вследствие того, что в советской республике собственность владельцев постоянно конфисковалась, отчуждалась и секвестировалась, отношение к вещам претерпело коренное изменение. Принцип неприкосновенности частной собственности был всерьёз поставлен под сомнение ещё при Временном правительстве.[225] С установлением коммунистического контроля институт частной собственности был фактически разрушен. Всё от предметов домашней утвари до фамильных реликвий могли конфисковать в любой момент.

      Прозаик А. Н. Толстой отметил в своём дневнике весной 1918 года: „В дни разгромов, стрельбы или опасности выселения – с особенной нежностью смотришь на окружающие вещи, видишь их по-новому.“[226]

      Понятие „дом“ в годы Гражданской войны было также практически уничтожено. По нему, во всяком случае, был нанесён сокрушительный удар. Характерный пример подобного разрушения уюта, личного пространства и безопасности предоставил А. С. Посников. Посников был респектабельным экономистом и либеральным думским политиком. Свергнув Временное правительство, большевики лишили многолетнего борца за народные права жалования и пенсии. Пожилой общественный деятель и его семья очень нуждались. Они были вынуждены уехать из столицы в своё имение, в село Николаево под Вязьмой.[227]

      Посников жаловался на бесчинства солдат, захвативших власть в его доме. Он писал: „Не стоит описывать всего; достаточно сказать, что они дали мне не ту комнату, которую желал бы я, а ту, которую сами нашли удобным дать мне; дали мне четыре стула и один стол; долго не соглашались отдать мне мою кровать, не могли отдать мне моего кувшина с тазом и лампы, потому что разбили; забрали всю посуду, поковеркали СКАЧАТЬ