Газетайна. Мария Фомальгаут

Чтение книги онлайн.

      …это должно быть круглое. И оранжевое. Нет, так слишком ярко, потусклее чуть-чуть… хотя нет, давайте так, так даже круче. И еще такие борозды сверху вниз, как будто кто-то шарик ниткой перетянул. И еще чуть приплюснуть сверху вниз. Вот так, отлично. А внутри полое. И… нет-нет, дырки Крис сам прорежет, должен же он сам хоть что-то сделать. А внутри должен быть источник света, да-да, вот как эта раскаленная плазма в очаге.

      Крис просит паутину из черных нитей, и черных птиц, только не настоящих. Птицы получаются какие-то несуразные, – снова и снова попытки проникнуть в сознание Криса, понять, какие должны быть птицы, снова и снова все более несуразные нагромождения крыльев и перьев. И еще должны быть желтые, пятиконечные, нет, не совсем пятиконечные, и фонарики… воспоминания воплощаются в реальность, её можно потрогать руками, почувствовать запах осени, холод подступающих туманов, вкус яблочного сидра, тяжесть тыквы в руках, призрачные силуэты на улицах, и еще что-то, чувство какое-то из детства, уютное что-то такое, родное, домашнее, воспоминания, в которые хочется завернуться, как в теплое одеяло… И конфеты чтобы обязательно были, потому что трик-о-трит…

      И уже не надо касаться электрических импульсов Криса, Крис уже сам понимает, как сделать, чтобы импульсы мыслей становились реальностью, и тепло очага, и тыквенный пирог, и холодок осени за порогом дома, и свет фонариков, и… и…

      Темные силуэты на дорожке к дому, Крис еще не видит лиц, уже знает, высокая худая фигура Адама, толстый увалень Николас, крохотная Яньлинь, у Лейлы ни с того ни с сего длинные золотые волосы, а ведь всегда были накоротко обстрижены едва ли не под ноль, потому что как их мыть в невесомости…

      …хочется бежать, затаиться, спрятаться, и нельзя бежать, надо сделать как надо, вынести тарелку с конфетами, потому что трик-о-трит, высыпать в подставленный мешок, и они уйдут, уйдут, не пересекут порог дома, грань царства живых, и царства мертвых…