Антипоэзия. Стиходелии разных лет. Дмитрий Гольденберг

Чтение книги онлайн.

      Арабеска моя, как же нравится мне

      Наслаждаться твоим стройным телом газели,

      Не стесняясь, разверзнувши ставни в окне,

      Чтобы все проходящие мимо глазели!

      О, царица еврейская, ты Низевель ли!

      Как же струны души моей, видя тебя, зазвенели.

      Так отдайся же мне, тыщелетнюю грусть поколений оставив на час (или два).

      Я Амура стрелою сражен, лишь дрожит в синеве тетива.

      Лишь дрожит дядя Вилли, алча похмелиться с утра,

      Как осиновый лист, как осиновый кол, вбитый в сердце вампира.

      Лишь молчат трубачи, ожидая решенья суда.

      И – циклопом – взирает очко полевого сортира.

      Тонну дюралюминиевого дюшеса размял во рту Вторчермет.

      Парк культуры и отдыха засы́пал дождь из презервативов.

      Черномор полез кургузыми пальцами за самосадом в бархатный свой кисет.

      Пыхал сигарой промышленник и финансист А. И. Путилов.

      Кубатура круга клала с большим прибором на клавиатуру, прикреплённую к ходовой части плуга.

      Председатель общины демонов-аграрников выключил из розетки свой мозг.

      Его троекратную грудь защищала из мрамора выточенная кольчуга.

      И на левом плече его верещал голосом совести поколения вибромагнитометрический дрозд.

      Ни среды, ни субботы.

      Ни мышей и ни крыс.

      Звуки гончей охоты

      На волков и на лис.

      Опалённые солнцем,

      Мы лежим на снегу.

      Если б я был чухонцем,

      Я бы вставил серьгу

      В ушко колкой иголки,

      Подравнял бы углы

      Пилкой. Палки и ёлки

      Стали – стулья, столы.

      Купола Самарканда.

      Новорожденный Бог.

      Мне – фуражка, кокарда

      И смертельный ожог.

      Мне – махая кистенем,

      Разрушать города,

      Ткать ковры из растений,

      Гнать по склонам стада.

      Мир – измятая пачка

      В заскорузлой руке,

      Ездовая собачка

      На взведённом курке.

      Спой мне басни Эзопа,

      Приюти и согрей,

      О старуха Европа,

      Вся в прожилках угрей.

      Ни слона, ни дробинки.

      Одномерный сюжет.

      Лишь листает картинки

      Парижанка Жоржет.

      Лишь бросает на паперть

      Полушки барон.

      И замарана скатерть

      Слюной макарон.

      Экстаз, экстаз, формация плебейства.

      Гематоген, фальшивость суеты.

      Убийственная логика разоблаченья лицедейства

      И снег и лёд таёжной мерзлоты.

      Пора молвы, аллаверды, аз-буки-веди.

      Кора хурмы и каракумские холмы и мимолётно милая миледи.

      Зима СКАЧАТЬ