Казачий алтарь. Владимир Бутенко

Чтение книги онлайн.

      – И видом взял. Ва-ажнай…

      Мелентьев, морщась, напряженно прислушивался. Кто-то подсказал ему фамилию:

      – Шевякин? Ах, да… Ваш кладовщик? Знаю. Где он? Шевякин! Прошу сюда!

      Тяжелым катком двинулся Семен Фролыч сквозь шумящую толпу. С суетливостью, никак не шедшей к его грузной фигуре, взобрался на паперть. Окаменелое лицо под козырьком синего картуза, бегающие дегтярно-рыжие глазки, оттопыренные локти толстых рук – все свидетельствовало о небывалом волнении.

      – Расскажите о себе, – повелел Мелентьев.

      – Ра… работал я кладовщиком, – неестественно певучим голосом начал Семен Фролыч. – В хуторе с двадцать третьего года. До того жил в Белой Калитве… В гражданскую не воевал. Одышка у меня, сердце, значит, того… Да… Награждался грамотой…

      – Образование у вас, какое?

      – Три класса.

      – Справитесь? Вас могут избрать. Что делать будете?

      – Да оно, конечно… Как тута скажешь… Одышка мучает… Помоложе надо бы… От колхоза, господин начальник, рожки да ножки осталися. Зерно сожгли да по дворам расхитили. То же самое коров… Хочь заново коллективизируй.

      – Вам, как говорится, и карты в руки. Готовы вы служить на благо великой Германии и хуторян?

      – Минуточку! – пересилил гул голосов звонкий крик Анны Кострюковой. – Дозвольте слово заявить! Я знаю Шевякина лучше других, мы с ним почти соседи.

      Помощник бургомистра заинтересованно посмотрел на красивую хуторянку, оживился:

      – Да, разумеется. Говорите.

      Анна упруго прошла к церковному крыльцу, плеская юбкой цвета луковой шелухи, повернулась к сходу.

      – Я так поняла, что кончилось времечко активистов-коммунистов. Жить начнем на новый лад. А верней, на прошлый… Какого ж тогда ляда вы, бабки, на руководство Шевякина ставите? Аль в рассудке повредились, тетеньки беззубые?

      Белоснежная, праздничная тираска удивительно шла к загорелому лицу и шее Анны, к ее темно-золотистым волосам, закрученным ракушкой. Оставляя без внимания неодобрительные возгласы, она укоризненно напомнила:

      – А кто кулачил нас в тридцатом? Кто моего папашу отвел в школу, где арестантов держали? А?.. Вот он, Шевякин!

      – Не по своей я воле, Анна. Заставляли, – испуганно пробормотал Семен Фролыч. – И не в тридцатом, а в тридцать втором… Я в тридцатом еще сам в колхоз не вступил… За твоего отца, наоборот, хотел вступиться…

      – Брешешь! Я по-омню, как ты с мильтоном наши горшки переписывал! Мою куклу тряпичную, и ту в список внес! Активист вонючий! А теперь в старосты лезешь?!

      Щекастое лицо бывшего кладовщика вмиг покрылось капельками пота. Он побледнел, часто нося массивной грудью. Очевидно, ему стало дурно. Но Анна не унималась:

      – Наел брюхо больше кадушки… Дармоедствовал, продуктишки причужал, СКАЧАТЬ