Историческая преемственность традиций российской цивилизации. Заменательные даты, исследования и новые документы. С. А. Мельников

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ получается. Ночью наша авиация работала хорошо. Наши У-2, кто их изобрел, это ценнейшее изобретение. У нас его называли КВ – король воздуха. Он ни черта не боится. А немцы какое уважение к ним имеют, это, говорят, стоячая смерть. Бронебойная пуля их берет, но надо попасть.

      Третий этап, который мы переживаем, не пустить сюда противника, сковать его своими огневыми действиями. 22 ноября нам было известно, что противник попал в кольцо. Он не мог вытащить всю технику, которая у него осталась. Пока разберется там, что сделать, тут уже зацепили. Мы чувствовали, что готовится наше наступление, но не знали, где точно. Почувствовали это в первых числах ноября. Нам стали меньше всего давать. Раньше каждый день с фронтом разговариваешь, а тут смотришь, его нет. Хрущев здесь не был. Еременко один раз был.

      Ремонтировали на заводах рабочие. Дали им пайки, и они как военнослужащие работали. Здесь половина Сталинграда осталась. Они стали эвакуироваться только тогда, когда почувствовали, что Сталинград не сдастся, его бомбят. Жители сидели, рассуждали: у меня здесь домик, а что если немец придет. Тут одной сотой доли не похоже на Тулу. Партийные организации эвакуировались, но населения они с собой не повели. Что, Сталинград не мог дать сто тысяч людей, которых можно было вооружить и использовать как угодно? Укрепления около Сталинграда строились. На плане там красота, а выкопано 10 %.

      Дружины создали. На трех заводах: СТЗ, «Баррикады», «Красный Октябрь». Мы насчитали всего около 600 человек и истребительные отряды, порядка и прочее. Милиция? Как будто ее здесь и не было. Как-то получилось так: армия пришла, армия защищает и никого не видно, истекаем кровью, тут черт знает что творится. До чего дошли с СТЗ: 7 тысяч тонн горючего, бензина, нам нужен бензин – дайте бензин. Директор завода, прикрываясь бумажкой из Москвы, чуть ли не от Молотова: «Дать не могу». Посылаю взять бензин – охрана с автоматами стоит. Спрашивается, что, стреляться мне с ними? Вот вам отношение. Скандалить мы не хотели, взять просто нахрапом, или до стрельбы доходить, но к чему это могло привести?

      Откровенно говоря, у большинства командиров дивизий не было настроения умереть здесь. Как чуть что припрет, сейчас начинается: разрешите перейти за Волгу. Кричишь: я еще здесь сижу, и шлешь телеграмму – если сделаешь шаг, расстреляю. Командиру 112-й дивизии была послана телеграмма, Горохову, Андрусенко, Гурьеву. Родимцев еле ко мне добрался на К П, говорит: костьми ляжем, но не уйдем. Дивизии держали все командиры дивизий, кроме Ермолкина, – 112-я, Андрусенко, Тарасова. Прекрасно вел[и] себя в этом отношении Родимцев, Горишный, прекрасно себя ведет Гурьев, Людников лучше всех дрался. Он перед наступлением заболел, в разгар самой жестокой атаки 11-го возвращается больной и ни шагу. Батюк, Соколов прекрасно себя ведут, Желудев хорошо себя вел. Берешь трубку, молотишь его по телефону, говоришь: ты теперь давай. Тот вызывает комиссара дивизии, в свою очередь, его молотит. Но меньше всего приходилось говорить по этому поводу с Родимцевым, СКАЧАТЬ