Сценарий 19/91. Быль о том, как я потерял страну. Вадим Шильцын

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ площадь первых людей, и люди эти оказались не кем-нибудь, а артистами театра Балаган. Шли они открывать вагоны, чтобы потом, в течение дня, стоять там, на аттракционах и облапошивать праздничную публику. Появление первых людей вызвало во мне тихую радость, близкую к ощущению родства. По морозному утру приближались через пустую площадь милые сердцу, задорные и скептичные тётки да дядьки – Оленька Заринова с сестрой Наташей, Лёша Решетников и Лёша Кузьминкин, которого все звали – Кузьмич. И Серёга Сёмин, которого все звали Семён, тоже двигался от метро в группе добродушных вагонных шулеров. Был там и Витя Гавриков, царство ему небесное.

      Семён с Кузьмичом дружили со школы, были они с одного района и даже из одного класса с нашим директором, Виктором Григоровичем. Такой тогда был костяк «Балагана». Однажды мне подумалось – взять бы, да и назвать улицу в честь их обоих, то есть, в честь Семёна и Кузьмича. Два персонажа срослись бы окончательно в одно. Тогда я сочинил песню, которая ни одного из них не касалась в частности, но вместе с тем была, как бы, от обоих неотделима. Благодаря такому подходу – мне удалось увековечить сразу всё, причём сделать это легко и не навязчиво. Даже странно – почему слова той песни не подхватили краснознамённые ансамбли песни и пляски? Почему роты всяких караулов – не стали под неё маршировать? Почему, в конце концов, наша эстрада не взяла этот текст на вооружение?

      Вот ты идёшь по улице Семёна Кузьмича.

      Из окон люди падают, отчаянно крича.

      Твоя походка лёгкая и камень возбудит.

      Ты женщина жестокая, велик твой аппетит!

      А за тобой по улице Семёна Кузьмича

      бежит толпа влюблённая, чего-то бормоча.

      Все смотрят только на тебя и все тебя хотят,

      и платят все по три рубля за твой случайный взгляд.

      Все женщины на головы надели бигуди,

      и ходят только голые, мужьям кричат: «Гляди!»

      Мужья не отзываются на громкий этот крик,

      и каждый день стреляется из-за тебя мужик.

      Я тёмный, знать я не могу – кем был Семён Кузьмич,

      но третьи сутки берегу я для тебя кирпич.

      Вот завтра с крыши запулю те в бошку кирпичом,

      чтоб ты узнала: как шутить с Семёном Кузьмичом.

      Семён, Кузьмич, и все остальные подошли ко мне как раз в тот момент, когда я завершал картину маслом, поглядели на тучки, поржали. Кузьмич сочувственно спросил: «Замёрз, поди?» – и вполне органично предложил хлебнуть коньячку. Кто ж на моём месте откажется? Конечно, я хлебнул, после чего так же естественно помог банде открыть вагоны.

      Открывать их было непросто. Часть стены полагалось задрать вверх и закрепить, чтобы она исполняла роль навеса. Изнутри вагона извлекались деревянные настилы и лестницы, чтобы публика поднималась на удобную СКАЧАТЬ