Прах и пепел. Анатолий Рыбаков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ вступительные речи, не повторял Семена Григорьевича, цитировал не Сократа и Аристотеля, а Пушкина:

      Люблю я бешеную младость,

      И тесноту, и жизнь, и радость,

      И дам обдуманный наряд;

      Люблю их ножки; только вряд

      Найдете вы в России целой

      Три пары стройных женских ног.

      – Если бы Пушкин появился на наших занятиях, – заключал Саша, – то убедился бы, что в России стройных ножек гораздо больше.

      Все улыбались, и Саша начинал занятия.

      – Здорово ты придумал с Пушкиным, – одобрил Глеб.

      Каневский, обычно не вступавший в разговоры, усмехнулся:

      – Современно и своевременно. Отмечали столетие со дня гибели Пушкина, теперь его знают все советские люди. Я прочитал в газете выступление не то доярки, не то свинарки, не помню: «Молодец, Татьяна: отшила Онегина. Когда простенькая была, в деревне жила – отказался от нее. А как генеральшей стала, сразу понадобилась».

      Он замолчал, по-прежнему скорбно-презрительно кривя губы. С Сашей, с единственным, у него тут сложились более или менее дружеские отношения. Саша жалел его, озлобленного и беспомощного, жалкого в своей гордыне. Каневский чувствовал Сашино участие, перебрасывался с ним двумя-тремя фразами, именно ему охотнее всего аккомпанировал. Но сегодня не смог сдержаться. Слишком совпало это с пушкинскими торжествами, проведенными на государственном уровне с фальшивой помпой. И пользоваться его именем здесь, на этой халтуре? Саша и сам чувствовал, что дует в общую дуду. Но жалко было отказаться от такого радостного вступления к занятиям. Разглагольствовать об эксплуатации капиталистами негритянского населения Америки? Нет, стихи Пушкина о балах, о тесноте и радости здесь больше подходят.

      – Подкусил тебя сегодня Каневский, подковырнул, – заметил Глеб.

      – Чем это?

      – Пушкиным… Мол, власти используют Пушкина и ты с ними заодно.

      – Ну что ж, так может показаться.

      – Не всем, дорогуша, не всем. Мне вот не показалось, мне, наоборот, понравилось. А ему нет. «Свинарки», «доярки»… Видел он этих свинарок и доярок? Молочко небось пьет, а доярок презирает. Он бы хоть раз на их руки посмотрел. Пальцы корявые, распухшие, ими по клавишам не потренькаешь, попробуй подои корову, поймешь, сколько сил надо.

      – Дался тебе этот Каневский! Может быть, тебе не нравится, что он играет на рояле не хуже тебя?

      – Он обязан играть лучше меня, он учился в консерватории, а я нигде не учился, к тому же я не музыкант, а художник. Мне не нравится другое, мне не нравится, что мы из-за него в тюрьму сядем. Вот что мне не нравится.

      Саша пожал плечами.

      – Да-да, дорогуша, представь себе! Насчет Пушкина он сказал издевательски: в Пушкина вцепились хамы.

      – Зачем искать такой смысл? Извратить можно любое слово.

      – Я ничего не извращаю, дорогуша. Но быть бдительным, как сейчас говорят, я обязан, должен быть на стреме, думать СКАЧАТЬ