Мой друг Жабыч. Анатолий Валевский

Чтение книги онлайн.

      «Как это?» – спросил он.

      «Жабыч, ну какой ты непонятливый.

      Любит меня поучать, а сам, как говорила иногда мама по отношению к папе: «Тормозишь, дорогой!».

      «Я люблю бабулю, бабуля любит папу, папа любит маму. Вот и получается, что, если я люблю бабушку, значит, люблю всех. Если я буду просить, чтобы всегда жила бабуля, значит, хочу, чтобы все жили. Это понятно?!»

      «Теперь понял, – голос Жабыча спокоен. – Если ты любишь, тогда тебе не надо молиться, потому что в твоем сердце уже живет молитва».

      Жабыч прочувствовал мою озадаченность.

      «Любовь и есть молитва», – произнес он.

      Жабыч снова говорил сложными понятиями для пятилетнего мальчика.

      «Тогда почему бабуля молится, если она всех нас любит?»

      «Через молитву она только хочет усилить свою любовь».

      «И я хочу!»

      Если бы я видел Жабыча, думаю, он бы почесал правой рукой голову, так делает папа, когда мама задает ему сложные вопросы, а он не готов на них ответить.

      «Ты завтра утром подойди к ней, обними и скажи, что сильно ее любишь, что даже хочешь научиться молиться, и увидишь, какой счастливой она будет».

      Жабыч мог бы мне этого и не советовать, но наш разговор привел к неожиданному открытию.

      «Значит, счастье – это когда любишь?!»

      Жабычу понравилось мое умозаключение. Как – то спросил бабушку, кто меня сильнее любит. Она ответила: любовь не измеряется. Если человека любят, то его любят и никогда не разлюбят.

      «Жабыч, ты счастливый?!»

      Послышалось теплое урчание, похожее на солнце, выходящее из – за туч.

      «Ты в моем сердце».

      Кроме того, что я теперь точно знал, что у Жабыча есть сердце, меня тронули его слова, потому что со мной еще никто не разговаривал так чистосердечно и начистоту. Все считали, что я еще маленький и ничего не пойму. Странные взрослые.

      Жабыч прав: мы, дети, всё впитываем в себя. Вот у папы странная походка, у него всегда руки за спиной, будто он не знает, куда ему их девать. Мама достает, что так ходить неприлично, потому что он занимает важное положение. Папа соглашается, улыбается маме, но ничего не меняет. Я научился копировать папу, я же его сын. Еще был случай, когда я второпях надел разные носки. Мама увидела, засмеялась, всплеснула руками: «Весь в папу!»

      И я понял: папа также, когда торопится, ходит в разных носках.

      «Какое же большое у меня должно быть сердце, если я всех люблю».

      «Оно у тебя доброе».

      Замечание Жабыча поразило.

      «Разве сердце может быть злым?»

      «Да, – уверенно заявил Жабыч, – если в нем нет любви».

      Когда бабушка укладывала меня спать, я ей сказал, что очень ее люблю. Она поцеловала меня в макушку.

      – Что я буду делать, когда ты умрешь? – по щекам потекли слезы.

      Бабушке понадобилось время, чтобы прийти в себя.

      – Будешь СКАЧАТЬ