Режим Путина. Постдемократия. Дмитрий Юрьев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и имитационные. Продолжатся мучительные воспоминания одних и циничная пиаровская эксплуатация этих воспоминаний другими. Тем очевиднее становится, что спустя год (и годы) тема Беслана, равно как и тема «Норд-Оста», и в целом тема террора, – останется самой болевой точкой российской государственности, точкой, под углом зрения с которой рассыпаются политические теории и административно-бюрократические планы, пиаровские и силовые спецоперации. Потому что с этой точки зрения особенно очевидным становится реальный смысл российских трансформаций, не сводимый ни к политическим реформам, ни к идеологическим спорам. Смысл, заключающийся в решении самого жесткого вопроса о будущем страны и проживающих в ней людей.

      КРЕМЛЕВСКИЙ СЛЕД

      Забытый сегодня герой вчерашних дней Тельман Хоренович Гдлян[1] в свое время любил отвечать на вопросы о прославившем его «узбекском деле» словами: «Это не узбекское дело. Это московское, кремлевское дело!» Слова Гдляна, как это ни прискорбно, в полной мере относятся к Беслану – равно как и к «Норд-Осту», и ко всем минувшим и будущим террористическим атакам на Россию.

      Речь здесь вовсе не идет о пустых банальностях вроде «террористов, которые не имеют национальности и религии» (еще как имеют). Речь не идет и о конспирологических домыслах. Речь идет о совершенно конкретном сюжете, о достаточно простых, лежащих на поверхности вещах: о специфике террора, о его легко прогнозируемых результатах и об общеполитическом контексте, в котором все происходит.

      Во-первых, стилистика и специфика терактов. Выбор объектов для захвата – выбор очень точный, очень символический и очень технически грамотный. Беслан – дети, собравшиеся вместе в радостный и торжественный день. «Норд-Ост» – действительно «первый русский мюзикл», оптимистичный, гармоничный проект, можно сказать, первый прорыв к новому, постпереходному национальному самосознанию. Осквернение и унижение этого проекта – равно как и растаптывание детского праздника – удар едва ли не более разрушительный для национального духа (применительно к России), чем удар по нью-йоркским «близнецам». Но для того, чтобы все это понять и просчитать, нужно смотреть исключительно из Москвы.

      Прежние чеченские террористические спецоперации были начисто лишены такой содержательной и технической изощренности – вторгнуться в пределы России и захватить побольше заложников (Буденновск и Кизляр), пойти на захват сопредельных территорий (Дагестан), затерроризировать мирных жителей (Москва, Каспийск и Волгодонск) – вот типичные стратегии, рожденные в основном на Кавказе или на Арабском Востоке. «Норд-Ост» и Беслан стали терактами прежде всего медийными, ориентированными на решение главной PR-задачи – задачи разрушения национальной души.

      Конечно, целью атак в Москве и Беслане были вовсе не проект «Норд-Ост» и не захваченные дети. И даже не действующая российская власть. Совершенно очевидно, что за минувшие СКАЧАТЬ