Русь нерусская: как зарождалась «рідна» мова. Александр Каревин

Чтение книги онлайн.

      Старались не отставать украинофильские деятели и в других отраслях литературы. Так, при рассмотрении цензурой в 1894 г. рукописи басен Л. И. Глибова было установлено, что из 107 помещенных там произведений 87 заимствованы у И. А. Крылова и лишь переведены на малорусское наречие (потом выяснилось, что цензор еще не все заимствования обнаружил), а остальные взяты у других, менее известных русских авторов[49]. Между тем, издатели (сам Глибов к тому времени умер) пытались выдать эти басни за оригинальные сочинения «украинского байкаря». Цензура книгу запретила, после чего посыпались жалобы на притеснения и (самое интересное) украинофилы добились-таки разрешения издать сборник басен, хоть и в несколько сокращенном виде.

      Поднимая тему «преследований», нельзя не коснуться еще одной стороны проблемы, также тщательно сегодня замалчиваемой, – о сроках действия правительственных запретов. Мало кто знает, что «Валуевский циркуляр» утратил силу сразу же вслед за подавлением в середине 1864 г. польского мятежа. Уже во время судебной реформы (начатой в ноябре того же года) в Екатеринославе (советский Днепропетровск, ныне – Днепр) на малорусском наречии вышла брошюра, посвященная новым принципам судоустройства. Цензура пропустила ее беспрепятственно.

      В 1865 г. вступил в действие новый закон о печати, теперь уже и формально отменивший распоряжение Валуева. «По тому закону – объяснял позднее М. П. Драгоманов, – совсем запретить книгу мог только суд, и такой порядок сохранялся до 1873 г. (после этого мог уже задерживать книгу и кабинет министров). А суд был гласный и обязан был опираться на законы. Таким образом, про украинские книги не было (да нет и до сих пор) явного закона, чтобы нельзя было их печатать, – а валуевский запрет 1863 г. был только тайный циркуляр цензорам от министра». Как отмечал Драгоманов (которого никак нельзя заподозрить в желании обелить тогдашние порядки), достаточно было сочинить книгу на украинском языке и отдать ее в печать. «Пусть цензор, если хочет, в суд посылает, чтобы задержать. Суд не мог бы найти закона, чтобы такую книгу задержать… Но украинофилы оказались не в состоянии сделать такую попытку. Так обнаружилось, что украинофильство было самым слабым из всех свободных ростков 1860-х гг. в России»[50].

      Причины этой слабости ясны. Потерпевшим сокрушительное поражение полякам было не до создания «украинского языка». А без их помощи украинофильство оказалось ни на что не способным. Как вспоминал Драгоманов, в разговоре с ним один из главных деятелей движения СКАЧАТЬ