камни, что мы собрали и унесли с собой, были вулканического происхождения. Мы ходили или, вернее, бегали по гребню: к его пределу, переходили по двум значительным понижениям и посетили все три возвышенности. В самой дальней скальной башне мы укрылись при вполне сносной температуре. Здесь мы сели, чтобы осмотреть в деталях, насколько возможно, широкую панораму. Двое туземцев указывали на различные долины, а мы старались узнать горы. Легкие облака потянулись с западной стороны вершины, и бескрайний туман скрыл северную степь – без него вид был бы ясный. Начиная с востока, в очертаниях панорамы была центральная цепь гор между нами и Казбеком. Я никогда не видел какую-либо группу гор, которая бы так хорошо просматривалась снизу вверх, как те большие пики, что вздымались над истоками Черека и Чегема. Апеннины и Монблан выглядят незначительными в сравнении с Коштантау и ее соседями вместе с Эльбрусом. Эта группа Кавказских гор выглядит прекрасно: вершины острее, а глубину ущелий, разделяющих их, можно только предполагать. Ничего более впечатляющего в Альпах я не видел. На юге двузубая Ушба все еще соперничала своей громадой, хотя, в конце концов, оставалась под нами. Высочайшие вершины и снежники горной цепи находились между нами и Сванетией у наших ног, как на рельефной карте. Мы увидели за ними Лайлу с ее снежными гребнями, а вдали голубоватые хребты на турецкой границе между Батумом и Ахалцыхом. Переходя с места на место, мы всматривались за грани крутой скалистой вершины, высочайшей на западной стороне Эльбруса, и пытались различить Черное море. Трудно было понять, то ли серая поверхность, с которой встретился взгляд, была водой, то ли густой туман нависал над землей. Туманы, натыкаясь ниже на склон гор, скрывали истоки Кубани, но мы, сразу же, взглянули вниз на истоки Малки. С этой стороны склон горы, казалось, выглядел однообразным почти на 1000 футов. В нем ничего не было такого, что могло бы сделать восхождение невозможным, но оно было бы очень долгим и утомительным. Мы не были голодны, а если бы мы захотели выпить за чье-либо здоровье, то у нас ничего для этого не было, поэтому мы дали выход своим чувствам и удивили носильщиков своим восклицанием «Гип, гип, ура!» в честь старой горы, которая своим ветром и холодом устроила нам хорошую взбучку. Затем мы поспешили назад, к первой возвышенности, что казалась нам самой высокой; на ней Франсуа уже приступил к возведению небольшой снежной бабы.
В этот период кто-то вспомнил, что мы забыли все о разреженности воздуха. Мы попытались проследить за этим явлением, но ничего не вышло. Полагаю, что это факт: на высоте 18 500 футов ни один из нас шестерых не был подвержен такому недугу. Это доказывает, что горная болезнь не есть необходимое зло и она влияет только на тех, кто плохо тренирован или плохо себя чувствует во время восхождения. Таков мой опыт, каковой я имел, страдая горной болезнью лишь дважды – однажды при попытке взойти на Дент Бланш, в первый день швейцарской поездки, и еще раз на Арарате, когда был совершенно не в состоянии совершить восхождение. Мы поднялись на вершину Эльбруса в 10:40, а ушли спустя несколько
СКАЧАТЬ
