Машенька. Подвиг. Владимир Набоков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Ганин, господин Куницын, – и Антон Сергеевич, сияя стеклами пенсне и посапывая, вдавил Ганина своей мягкой рукой в кресло.

      – Это, Лев Глебович, мой старый однокашник, когда-то шпаргалки мне писал.

      Куницын осклабился.

      – Было дело, – проговорил он низким, круглым голосом. – А позвольте вас спросить, дорогой Антон Сергеевич, который теперь час?

      – Да ну вас, час детский, можно еще посидеть.

      Куницын встал, подтягивая жилет:

      – Супруга ждет, не могу.

      – Ну что же, не смею удерживать, – развел руками Антон Сергеевич и бочком, через пенсне поглядел на гостя. – А жене вашей кланяйтесь. Не имею чести знать, но поклон передайте.

      – Благодарю, – сказал Куницын. – Очень приятно. Всего доброго. Пальто я, кажется, в передней оставил.

      – Я вас еще провожу, – сказал Подтягин. – Простите, пожалуйста, Лев Глебович, сейчас вернусь.

      Оставшись один, Ганин поудобнее уселся в старом зеленом кресле и в раздумье улыбнулся. Он зашел к старому поэту, оттого что это был, пожалуй, единственный человек, который мог бы понять его волненье. Ему хотелось рассказать ему о многом – о закатах над русским шоссе, о березовых рощах. В переплетенных старых журналах «Всемирная Иллюстрация» да «Живописное Обозрение» ведь бывали под виньетками стихи этого самого Подтягина.

      Антон Сергеевич вернулся, хмуро покачивая головой.

      – Обидел меня, – сказал он, садясь к столу и барабаня пальцами. – Ах, как обидел…

      – В чем дело? – улыбнулся Ганин.

      Антон Сергеевич снял пенсне, вытер его краем скатерти.

      – Презирает он меня, вот в чем дело. Знаете, что он мне давеча сказал? Посмотрел с этакой холодной усмешечкой: вы, говорит, стихи свои пописывали, а я не читал. А если бы читал, терял бы то время, что отдавал работе. Вот что он мне сказал, Лев Глебович; я вас спрашиваю, умно ли это?

      – А кто он такой? – спросил Ганин.

      – Да чорт его знает. Деньги делает. Эх-ма. Он человек, видите ли.

      – Что же тут обидного, Антон Сергеевич?

      У него одно, а у вас другое. Ведь вы его, небось, тоже презираете.

      – Ах, Лев Глебович, – заволновался Подтягин, – да разве я не прав, коли презираю его? Не это ведь ужасно, а ужасно то, что такой человек смеет мне деньги предложить…

      Он открыл кулак, выбросил на стол смятую бумажку:

      – … ужасно то, что я принял. Извольте любоваться, – двадцать марковей, чтобы их чорт подрал.

      Старик совсем растрепетался, жевал губами, седая щетка под нижней губой прыгала, толстые пальцы барабанили по столу. Потом он с болезненным присвистом вздохнул и покачал головой:

      – Петька Куницын… Как же, все помню… Хорошо учился, подлец. И аккуратный такой был, при часах. Пальцем показывал во время урока, сколько минут до звонка. СКАЧАТЬ