Штурмовик. Минута до цели. Алексей Цаплин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ это: «а что дальше? а почему так?» А как писарем поработать – так уже какие-то сомнения.

      – Ну что, товарищ младший лейтенант? Команда: «К бою!»

      Подошёл к двери и крикнул:

      – Орешников, давай первого!

* * *

      Он сидел на лавке с тупым и упрямым выражением лица. Молодой вообще-то парень. Таких каждый день встречаешь на улице. Глазами он вперился в стенку нашего помещения. Руки опустил между ног, как будто хотел прикрыться от удара в пах. На самом деле он поддерживал распоротые штаны, которые так и норовили съехать, представив задержанного в жанре «ню». Рукава поношенной гимнастёрки также красовались разрезами, ворот был отпорот, и из ещё одного разреза на плече выглядывала нижняя рубаха. Видимо, нательное бельё тоже было распорото.

      Интересно будет потом узнать, кто это у комендачей такой затейник. Арестант при малейшей попытке сделать резкие движения или побежать тут же запутается в своих штанах и в робе. И никаких наручников не надо. Вот ведь умельцы!

      Впрочем, на такие мелочи задержанный внимания не обращал. Он был очень занят разглядыванием стены. Кем же являлся этот пойманный? Немцем, русским? На вопросы он не отвечал и даже головы не поворачивал. Контуженый, что ли? На меня и на особиста он никак не реагировал. Если бы по моим временам, то можно решить, что парень или обкурился, или наширялся – полная отключка. Может, глухой? Вроде бы непохоже. Всей своей позой он как будто выражал, что говорить не собирается совсем.

      М-да. Особист тоже решил, что этого упёртого клиента лучше оставить «на потом». Когда «дозреет». Змей негромко подал команду, и бойцы увели этого типа.

      Второй задержанный оказался интереснее. Своего пренебрежительного превосходства он почти не скрывал. Распоротую гимнастёрку и штаны держал небрежно, без особого напряжения. Как будто это обстоятельство его несколько беспокоило, но не особенно напрягало. Сначала поигрался в «вопросы – ответы» при помощи «хохдойч» в моём исполнении, затем, посмотрев на «толмача» с явным пренебрежением, заявил на довольно сносном русском (хотя и с сильным акцентом), что он, Петер Малер, готов рассмотреть возможность сохранения своей жизни в обмен на предоставление некоторых интересующих нас сведений. Но предупредил, чтобы «еврейские комиссары» ни на что не рассчитывали, потому что ему, собственно говоря, терять особенно нечего и он готов умереть как истинный германский солдат.

      Наш особист сделал вид, что поверил, и продолжил вести допрос. На моём листочке начали ложиться торопливые строчки текста. Конечно же, я спешил записывать и сокращал, где можно, стараясь сохранить хотя бы общий смысл. Один раз даже успел вякнуть:

      – Вас, вас? Битте, нох айн маль видерхолен[8].

      За что получил насмешливый взгляд диверсанта. И неодобрительный нашего Змея.

      А я чё? Я ничё. Вот сижу – пишу. А чего они так тараторят?

      Впрочем, даже мне было ясно, что этот «художник» врёт и не краснеетСКАЧАТЬ