Третьего тысячелетия не будет. Русская история игры с человечеством. Глеб Павловский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ что альтернативы нам в мире нет. Задано, что их мир исключает наше существование и мы должны быть готовы к их попытке исключить советское существование – всегда и во всякий момент. Но как быть готовым? Исключив их существование. Вот метаморфоза идеи мировой революции – чтобы предотвратить исключаемость нашего бытия мировым субъектом, нам надо исключить исключающего. Привести Мир к равенству по отношению к себе. Вот где центральное советское превращение, понимаешь?

      Так рождался безальтернативный космос.

      29. Человек повседневный. Борьба с повседневностью и ангел-фальсификатор в мире холодной войны. Повседневного человека вербуют в убийцы.

      – Homo historicus был сдвоен с Человеком повседневным в едином существе. Один теснил другого внутри общей телесной оболочки; и второй сопротивлялся первому внутри нее же. Смерть, которая переопределяла жизнь каждым тактом, была так же тяжка, невыносима человеку историческому, но он в христианских катакомбах и церковных общинах переносил это состояние. Однако затем в его планетарном существе начался надрыв.

      Когда мы говорим о Гитлере и Сталине – у них нет места повседневному человеку, и всякое сопротивление его должно быть вытоптано. Таких-то людей, такой-то народ нужно уничтожить полностью, чтоб остальные навеки отвыкли жить в повседневности. Но во что тогда обратится история? Тогда формула Павла о том, что смертью заново открывается жизнь, оборвется на первом же члене – смертью подтвердится лишь смерть.

      – В Ленине тоже было определенное сочетание человека исторического с повседневным?

      – Да, и повседневный имел законное место в его концепции. Человек повседневный получил у Ленина довольно высокую позицию. Ведь усвоенная им коллизия Чернышевского в «Что делать?» заключена в чем? Автор видит, что его «новым людям» опасен Рахметов. Который подмял повседневное в себе и собой принуждает других. Чернышевский бережлив к повседневности. Но напрямую ту не спасти, и он «на малое время» вводит Рахметовых. А вслед ему придут добрые злые люди, то есть обыватели, и это будет правильным.

      С этой точки зрения знаменитые смешные гвозди, на которых Рахметов спит, – это жало в плоть. Того символического порядка, что мы позволяем апостолу Павлу, но не прощаем Ленину, когда он говорит, что каждая кухарка должна уметь управлять государством. Никто не задумался, почему Ленин не сказал: каждый рабочий? Что больше отвечало ортодоксальному марксизму. Но тогда фраза не имела б никакого смысла. Именно у кухарки, обыденного человека обслуги, ее обобранная жизнью обыденность развернется в присутствие субъектом процесса – в суверенность.

      – Постой, но революция ничего такого не обещала. Ты за белых или за красных? Если за белых, то должен быть ликвидирован. «Извольте стать к стенке», – пишет Ильич про Устрялова.

      – Но в качестве красного ты должен стать новым человеком! Что особенно у Платонова гениально заложено. Гоголь-Достоевский-Платонов, СКАЧАТЬ