Ближе к истине. О «Принципах трансформации ума» Атиши. Бхагаван Шри Раджниш (Ошо)

Чтение книги онлайн.

      Таковы эти четыре положения. Если вы будете им следовать, внутри вас возникнут четыре тела.

      Чтобы любая ситуация стала частью Пути, сразу же, как только она возникла, соедини ее с медитацией.

      Помните, что каждая ситуация должна стать возможностью для медитации. Что такое медитация? Осознание того, что вы делаете, осознание того, что с вами происходит.

      Кто-то вас оскорбляет – осознавайте. Что с вами происходит, когда вас достигает это оскорбление? Медитируйте над этим; это изменяет весь гештальт. Когда кто-то вас оскорбляет, вы концентрируетесь на этом человеке: «Почему он меня оскорбляет? Что он о себе возомнил? Как я могу отомстить?» Если он очень сильный, вы сдаетесь, начинаете вилять хвостом. Если он не очень силен и вы видите, что он слаб, вы на него набрасываетесь. Но во всем этом вы совершенно забываете о себе, центром внимания становится другой человек. Так упускается возможность для медитации. Когда кто-нибудь вас оскорбляет, медитируйте.

      Гурджиев рассказывал: «Когда умирал мой отец, мне было всего девять лет. Он подозвал меня к своей кровати и прошептал на ухо: „Сын мой, я не оставил тебе какого-либо имущества, но есть одна вещь, которую я хочу тебе сказать и которую перед смертью сказал мне мой отец. Она невероятно помогла мне и была моим богатством. Ты еще не совсем взрослый и можешь не понять то, что я говорю, однако сохрани это и запомни. Однажды ты вырастешь и сможешь это понять. Это ключ; он открывает двери к бесценным сокровищам“».

      Конечно, в тот момент Гурджиев не мог этого понять, но именно эта вещь изменила всю его жизнь. То, что сказал ему отец, было очень просто. Он сказал: «Сын мой, когда бы тебя ни оскорбили, скажи своему обидчику, что ты помедитируешь над этим в течение двадцати четырех часов, а затем вернешься и ответишь ему».

      Гурджиев не мог поверить в то, что это такой важный ключ. Он не мог поверить, что «это настолько ценная вещь, что я должен ее запомнить». И для девятилетнего ребенка это простительно. Но поскольку эти слова были сказаны умирающим отцом, безмерно любившим его и сразу же после этого испустившим последний вздох, они запечатлелись у него в памяти; он не мог их позабыть. Всякий раз, когда Гурджиев вспоминал об отце, он вспоминал и эти слова.

      Не совсем понимая их смысл, он начал это практиковать. Если кто-нибудь оскорблял его, Гурджиев говорил: «Сэр, в течение двадцати четырех часов я должен помедитировать над этим – так велел мне отец. Его больше нет, и я не могу нарушить волю покойного. Он очень любил меня, а я очень любил его, и теперь для меня невозможно его ослушаться. Отца можно не слушаться, когда он жив, но когда отец мертв, разве можно ему не повиноваться? Поэтому, пожалуйста, простите меня; я вернусь через двадцать четыре часа и отвечу вам».

      И Гурджиев рассказывал: «Двадцатичетырехчасовая медитация над этим давала мне проблески величайшего понимания своего существа. Иногда я обнаруживал, что оскорбление было справедливым; оно отражало то, СКАЧАТЬ