Мандариновый лес. Мария Метлицкая

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ мохнатой шерстью, не птица – зверек! Зверек с зелеными, крыжовенными глазами! Чудеса. «Фантазия художника, – как говорил Хорецкий и недовольно добавлял: – Мне здесь ваши фантазии не нужны, мне нужны пропорции, точность и геометрия».

      Никакой геометрии в картинах Галаева не было и в помине.

      С трудом отведя глаза от загадочных птиц – а заворожили они ее не на шутку, – Наташа увидела другую картину.

      – Что это? – вздрогнула она.

      – Мандариновый лес.

      – Лес? – хрипло повторила она. – А разве такое бывает?

      Чингиз молча развел руками.

      Фантазия художника, вспомнила она. Все правильно, совсем необязательно писать так, как есть на самом деле – вырисовывать детали, лепестки ромашек, бутоны роз, правильные глаза и руки, пуговички на рубашке, складки на платье. Художник имеет право писать так, как видит и представляет. Ну есть же писатели-сказочники. Выходит, есть и художники-сказочники. Ее любимый был из таких. Волшебные разноцветные птицы, несуществующий мандариновый лес…

      Мандариновый лес. Картина была темной, хмурой, немного пугающей. На изумрудных елях висели мандарины. Но вот Чингиз включил верхний свет, и мандарины зажглись, вспыхнули, как маленькие лампочки, засияли, озаряя золотистым светом и темный лес, и почти черную землю. Картина посветлела, ожила, забликовала. И Наташе показалось, что она чувствует горьковатый и острый запах мандариновой кожуры.

      Чудеса. Теперь она поняла, о чем говорил Галаев. Ей хотелось смотреть на картину снова и снова.

      – А что это за лес? – спросила она. – Из какой-то сказки?

      Он усмехнулся:

      – Ну да, сказочный лес. Я его сам придумал. Знаешь, – он помолчал, словно раздумывая, говорить или нет: – Может, приснилось, точно не помню: за тридевять земель есть такой лес. Дойти до него… Ну как взобраться на Эверест или Памир – в общем, непросто. Но если дойдешь, дойдешь и сорвешь золотой мандарин, то твое желание обязательно сбудется!

      – Любое? – хрипло спросила Наташа.

      – Любое! – серьезно подтвердил Галаев.

      Наташа молчала.

      – Эй! – Он тронул ее за плечо. – Наташа, очнись! Ты что, и вправду поверила?

      Она медленно перевела взгляд от картины на него. Посмотрела ему в глаза.

      – Ты же сам говорил: волшебная сила искусства.

      – Глупенькая моя! – вздохнул он и прижал ее к себе. И тихо добавил: – Спасибо.

      «Моя». Он сказал «моя»! Сердце зашлось от счастья.

      В Третьяковке, куда он ее сводил, она долго разглядывала странные и непонятные картины – правда, как звали художников, не запомнила, с фамилиями у нее трудности. Но странными и непонятными они были только на первый взгляд. А если внимательно присмотреться и рядом есть человек, который может тебе объяснить, совсем другое дело.

      И все-таки ей не понравились кривые, словно составленные из СКАЧАТЬ