Шиндяй. Колдун тамбовских лесов. Сергей Владимирович Доровских

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ а сейчас вот случается, интересные такие, необычные строчки сами собой на ум приходят, и откуда только? На рыбалке мысли, как пчёлы, без толку роятся в голове, а потом как сложатся, что сам диву даёшься. Вот, например: «Восход – как свадьба, лишь мгновенье»… А хочу продолжить, и не выходит. Не идёт, зараза такая, только ненароком рождается у меня что-то. Или – «Проснусь я днесь, и не увижу». А что не увижу – опять не знаю.

      Он ловко связал поводок, вернул мне леску, я убрал в рюкзак, и вспомнил, нащупав железную фляжку.

      – Будешь? – протянул Шиндяю.

      – Что там такое? – он поморщился, мечтательность слетела с лица.

      – Да коньячок хороший. Правда, очень хороший, в Москве брал в дорогом магазине. Марочный, в звёздах весь.

      – В звёздах только небо бывает. Знаешь, мы вот с тобой про курево говорили. Был у меня один знакомец, так тот тоже рассказывал всё про сорта табака, и такой, и сякой, и тёмный, и золотой, и пряный. А по мне это как навоз – посветлее или покрепче, одна вонь. Так и здесь. Марочный яд, не марочный.

      – Совсем не пьёшь? – спросил с небольшим огорчением. Мне подумалось, что, если Шиндяй немного пригубит, то станет что-то рассказывать особенное. Я отхлебнул. Странно, ожидал, что на губах появится жжение с ароматом дуба, горечью хвои, что-то такое изысканное, а отдало лишь неприятно спиртом, захотелось сплюнуть. Шиндяй, видимо, умел перебить настрой. Как есть – колдун.

      – Чья бы корова мычала, моя бы – молчала, я тебе не вправе ничего говорить. Уж кто-то, а я – точно. Но, Миша, я бы тебе не советовал, – его слова меня пробрали. Есть что-то магическое в том, когда к тебе обращаются по имени, будто переходят какую-то черту и уже говорят прямиком в душу. – Ты ещё молодой, сколько тебе?

      – Двадцать восемь.

      – Да, совсем ещё пацан. И понять пока, слава богу, не успел, какая хитрая и опасная штука у тебя сейчас в руках. Бес в бутылке не такой туповатый нытик, как табак. Тот по сравнению с ним комар надоедливый.

      – Ты пил раньше?

      Он усмехнулся:

      – Да уж, было дело. Был грех, – он забросил удочку и замолчал. Я подумал, что тема для него тяжёлая, и он не станет говорить дальше. Однако он продолжил:

      – Главное, не сразу стал понимать… если бы можно было всё исправить, повернуть вспять, я бы только одно изменил – не стал бы пить. Только одно! И знаешь, почему бы я у себя молодого стакан из рук выбил? Вот так грубо, решительно и без слов? Крепко так, наглухо бы ударил! А потому что ничего больше исправлять и не пришлось – всё остальное само собой встало на место. Не без изъянов, не без трудностей, но пошло бы правильно. Потому что… пьяница живёт не своё жизнью. Ему другая даётся, не его вовсе. Тяжкая. Пьянство – тяжкий труд, который отнимает все силы, средства, всё, что у тебя есть. Мотор в груди работает на полную катушку, проснуться и пойти на работу – как подвиг. Но за всё это никакой награды, одна расплата. И тоска смертная. А это – ещё и не самое страшное, уж поверь мне, Миша.

      Солнце уже почти опустилось, догорало медленно, неспешно. Тени от прибрежных кустов стали заметно гуще, СКАЧАТЬ