Посредник. Ларс Соби Кристенсен

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ двери и норовивший выскользнуть из рук, меж тем как зеленые помойные мухи, словно тяжелые вертолеты, гудели вокруг; подтираешься как все равно рождественской подарочной оберткой или калькой, которую прокладывают между бутербродами в пакетах и которую через день-другой можно спутать с желтым сыром, – короче, называй этот рулон хоть туалетным, хоть сортирным, хоть еще каким-нибудь, толку чуть. С тем же успехом можно повесить там колоду карт или ревень, чтобы подтираться. Глядишь, придется мне использовать собственную бумагу, если вдруг желудок расстроится. Пострадает от стиха. Что, если бы папа спроектировал уборную? Он бы сделал ее такой, что нипочем не назовешь сортиром. Надо бы ему предложить.

      Мама позвала меня.

      Терпеть не могу, когда меня зовут. Чтобы звать, нужны веские причины, большая опасность или там поразительные новости, а я, как уже упомянуто, не люблю неожиданностей. Поэтому посидел сколько надо и еще довольно долго, но ведь нельзя же сидеть там без конца, в компании помойных мух. Они и без меня обойдутся. Я надел штаны и не спеша зашагал обратно к дому. Дождь перестал. Тишина кругом. Последние капельки висели в воздухе словно матовый бисер. Мама, как всегда, сидела на балконе, кутаясь в зеленые пледы. Пришла газета. Лежала перед ней на столе, между чашками и чайником.

      – Ты где был? – спросила мама.

      – В клозете. Где же еще?

      Мама рассмеялась:

      – Подшучиваешь надо мной? Клозет!

      – Зачем звала?

      – Ты не хочешь позавтракать?

      – Из-за этого звать не надо.

      – Ивер Малт заходил.

      Я слышал, чту она сказала, но не понял. И весь превратился в вопрос, в этакое «Чего?» с большой буквы.

      – Ивер Малт? Заходил сюда? С какой стати?

      – Принес «Афтенпостен». Нынешним летом он разносит газеты.

      – А в ящик он газету сунуть не может?

      – Ты имеешь в виду почтовый ящик?

      – Да. В почтовый ящик!

      Это мне совсем не понравилось. Вот уж неприятность так неприятность! Я хотел, чтобы меня оставили в покое. Не мешали. С меня довольно всяких помех в остальное время года, не хватало еще, чтобы они и летом меня допекали. Что вообразил себе этот малый, у которого дурацкое имя Ивер Малт и с которым никто не здоровается? Может, он все-таки видел, как я кивнул, и решил, будто мы с ним вроде как приятели и закадычные дружки? Неужто он будет собственной персоной таскаться сюда с газетами каждое утро, кроме воскресений, а по воскресеньям приезжают тетушки, и их более чем достаточно? Пропади он пропадом, этот Ивер Малт.

      – Я так ему и сказала. Чтобы он клал газету в почтовый ящик. А ты потом ее заберешь.

      – Само собой.

      Я потянулся за хрустящим хлебцем, но мама остановила меня, не дала даже приблизиться к хлебнице.

      – Ты руки вымыл?

СКАЧАТЬ