Белое станет черным. Антон Грановский

Чтение книги онлайн.

      – Ага, а я уже подумал, что набрал не тот номер. У меня справочник в телефоне накрылся. Марго, что у нас со статьей в воскресный номер?

      – Все отлично.

      – То есть она готова?

      – Нет.

      – Как же так, Марго? Вы же обещали.

      – Мне сегодня двадцать девять, – грустно сказала Марго.

      – А мне пятьдесят, и что с того?

      – Да, но мне двадцать девять.

      Турук помолчал, потом ответил:

      – Если вовремя сдадите статью, у вас появится шанс дожить до тридцати.

      – Турук, я ведь вас никогда не подводила.

      – Вы всегда балансируете на грани, Марго. И я начинаю уставать от вашей необязательности.

      – А я не навязываюсь. Не хотите – как хотите. Прощайте.

      – Подождите! Постойте, Марго! Не кладите трубку! Что за дурацкая привычка доводить все до крайности?

      – Вы же сами только что сказали, что устали от меня.

      – Я сказал, что «начинаю уставать». Но я согласен еще немного потерпеть. На мою беду, вы слишком хорошо пишете. Читатели вас любят, а я не могу спорить с читателями. Но и моему терпению может прийти конец. В пятницу, Марго. В пятницу статья должна быть в редакции. Иначе…

      – Иначе что?

      – Иначе я очень сильно расстроюсь. А у меня слабое сердце. Вы ведь не хотите стать виновницей моей смерти, Марго?

      – Почему бы и нет?

      – Я знал, что вы так ответите. Жду вас в пятницу с материалом. Да, и с днем рождения! Помните: двадцать девять – это еще не конец.

      Марго усмехнулась.

      – Я знаю. Это начало конца.

      – Вы удивительно точно умеете формулировать. Всего доброго!

      Турук отключил связь. Марго вздохнула и убрала телефон в сумку.

      Итак, пятница. А сегодня у нас что? Вторник. В запасе еще три дня. Нужно срочно ехать в Ленинку, тем более что и книги уже заказаны.

      Но Марго лишь достала из пачки еще одну сигарету и лениво вставила ее в рот. Куда спешить в двадцать девять лет? Надо наслаждаться каждым мгновением.

      Пока журналистка прикуривала, бармен включил телевизор, и говорящая голова на экране меланхолично забубнила: