Полное собрание впечатлений. Александр Каневский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ такие ужасы о жизни в той стране, куда нас отправляли, что хотелось тут же вскочить, удрать домой, в свою безопасную малогабаритную квартирку, запереться там на все замки и никуда не высовываться до выхода на пенсию.

      И ещё меня всегда удивляло, как похожи друг на друга руководители групп из разных городов, даже из разных республик – их подбирали по одним и тем же качествам: очень бдительны и сурово-подозрительны, они не радовались путешествию, а выполняли тяжкую, изнурительную обязанность и изнуряли своих подопечных.

      Глава о Варшаве вызвала воспоминания о моей первой зарубежной поездке в Польшу. Правда, о ней я уже рассказывал в своём автобиографическом романе «Смейся, паяц!», но не удержусь и расскажу ещё раз.

      Первая «заграница»

      Я жил тогда в Киеве. У меня наладились заочные контакты с польскими писателями, которые переводили мои рассказы и давно приглашали в Варшаву. Мне присылали официальные приглашения, но выехать самостоятельно тогда было невозможно – только «организовано, в коллективе». Я подал заявление в Союз Кинематографистов, и мне предложили присоединиться к профсоюзной делегации, которую формировало Общество Польско-Украинской дружбы. (Как потом выяснил, им, для процентов, нужен был один интеллигент и один еврей – я был очень удобен, будучи одновременно и интеллигентом и евреем).

      Получив необходимую для любой поездки за границу «характеристику-рекомендацию» за подписью «треугольника» (Первого секретаря Союза, парторга и профорга), принёс её в Общество Дружбы (Было такое!) вместе с фотографиями и деньгами.

      За день до поездки нас всех собрали и познакомили с руководителем группы. Её звали Маня Михайловна. Некрасивая, безвкусно одетая, она носила ядовито-зелёное пальто и пожарно-красную шапочку. При этом, её нижняя челюсть была намного активнее верхней – стремительно бросалась вперёд навстречу собеседнику, оскаливая зубы, что означало приветливую улыбку. На том же сборе были избраны староста, заместитель старосты, парторг, профорг, комсорг, физорг… Все члены группы получили ответственные нагрузки, без «должности» остались только двое: интеллигент и еврей, то есть, я.

      Парторгом, по рекомендации «сверху», стал начальник цеха какого-то харьковского завода. Его партийная кличка была Павел Иванович. К пиджаку его была прикреплена звезда Героя Социалистического труда, но не крепко, потому что во время поездки он, снимая пиджак, перевешивал звезду на рубашку, а, снимая рубашку, цеплял её к майке. Подозреваю, что когда он шёл в душ, то цеплял эту награду к соску.

      Павел Иванович тут же провёл политинформацию о происках международного империализма и воззвал к постоянной бдительности и строжайшей дисциплине. В поезде он обошёл все купе, как командир обходит окопы перед боем: открывал дверь, оглядывал накрытый столик с обязательной бутылкой водки, и спрашивал:

      – Как самочувствие?

      Ему хором отвечали «Прекрасное!» и наливали стакан водки. Он выпивал его и давал последнее наставление: СКАЧАТЬ