Кольцо с тремя амурами. Анна Князева

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Он пыхнул дымом. – Помню, и хорошо. Она пропала в пятницу, а в воскресенье у нас был выездной спектакль. Пришлось ставить Ирину Маркелову, и это была вселенская катастрофа.

      – Почему?

      – Потому что Маркелова – бездарь.

      – Зачем же таких держать?

      – Затем, что в социалистическом обществе у всех были права. Участник занимается в коллективе, режиссер – будь любезен, обеспечь его ролью.

      – Кстати, о роли. Вы, конечно, не вспомните, но я все же спрошу. После того как исчезла Свиридова, Сопелкин отдал вам ее роль?

      – Нет.

      – Но как вы запомнили? Прошло тридцать лет.

      – Очень просто. В то время компьютеров не было. Чтобы ввести замену во второй состав, вместо Маркеловой, мне пришлось самому печатать роль на машинке.

      – Значит, не отдавал…

      – Теперь это не имеет никакого значения, – покуривая, заметил Романцев.

      Дайнека пожала плечами.

      – Действительно, никакого. Кроме того, что он еще раз наврал.

      – И это неудивительно: Сопелкин – редкий прохвост.

      – Вы второй человек, кто так говорит…

      – Что подтверждает мои слова. – Альберт Иванович задумчиво улыбнулся. – А знаете, я хорошо помню тот вечер. Ах, как она репетировала! Как Свиридова была хороша!

      Глава 11. Режиссер Альберт Иванович Романцев

Пятница, 6 апреля 1984 года

      Произнося текст, Лена Свиридова куталась в русский платок и прижимала к груди сжатые кулачки.

      – Вижу я, входит девушка, становится поодаль, в лице ни кровинки, глаза горят, уставилась на жениха, вся дрожит, точно помешанная. Потом, гляжу, стала она креститься, а слезы в три ручья так и полились. Жалко мне ее стало, подошла я к ней, чтобы разговорить да увести поскорее. И сама-то плачу…

      Дверь открылась, в кабинет заглянул Геннадий Петрович Сопелкин.

      – Не помешаю, Альберт Иванович?

      Кульминационный момент сцены был уничтожен. Романцев устало вздохнул.

      – Проходите, Геннадий Петрович.

      Сопелкин зашел и сел не куда-нибудь, а на стул режиссера.

      «Сиди, черт с тобой», – подумал Романцев и подал знак продолжать: – Пошла Глафира Фирсовна!

      – Дешевы слезы-то у вас, – сказала старуха в длинной, до пола, юбке.

      – Уж очень тяжело это слово-то – «прощай». Я было сама умерла, – ответила Свиридова. – Ведь это хуже, чем похоронить…

      Романцева прорвало:

      – Лена! Свиридова! Ты пропустила целый кусок! После слов «я было сама умерла» идет фраза: «А каково сказать «прощай навек» живому человеку, ведь это хуже, чем похоронить». Нельзя так вольно обращаться с текстом Островского! Пожалуйста, повтори последнюю фразу!

      – А каково сказать «прощай навек» живому человеку, ведь это хуже, чем похоронить… – повторила Свиридова, и в ее голосе прозвучала такая боль, что Альберт Иванович растерялся.

      «Откуда у юной девушки такое тонкое понимание?»

СКАЧАТЬ