Авторитарная Россия. Бегство от свободы, или Почему у нас не приживается демократия. Владимир Гельман

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ положило вмешательство внешних акторов – прибывших на остров военных моряков, но в реальной жизни катастрофа могла бы длиться буквально до бесконечности. Следует, однако, признать, что герои Голдинга не были обречены на тиранию в силу изначально неблагоприятных структурных ограничений: это обычные подростки, предоставленные сами себе. Для политологов главный урок «Повелителя мух» заключается в том, что авторитаризм – естественный логический результат действий успешных и наглых политиков по максимизации власти, если для их устремлений не существует эффективных ограничений. Именно такой путь политического развития прошла постсоветская Россия, как и некоторые другие страны.

      Действительно, за тридцать лет после распада СССР Россия проделала путь от одного консолидированного авторитарного режима к другому – от коммунистического однопартийного режима, который господствовал в стране на протяжении 70 лет[51], до персоналистского электорального авторитаризма, который достиг стадии своей консолидации в ходе президентства Владимира Путина. Эта траектория стала следствием сочетания двух групп параметров – структурных ограничений и действий политических акторов.

      Структурные ограничения, с которыми столкнулась Россия после распада СССР, оказались достаточно серьезными. Масштаб экономических и социальных проблем, стоявших перед самой крупной из республик бывшего Советского Союза, был исключительно велик (гораздо более значителен, чем у стран Восточной Европы), и «наследие» прежних десятилетий оказывало очень сильное влияние на процесс преобразований[52]. Неудивительно поэтому, что посткоммунистическая Россия так и не смогла справиться с «дилеммой одновременности» – необходимостью одновременно решать задачи демократизации, рыночных реформ и смены национально-государственного устройства страны[53]. Россия была не единственной посткоммунистической страной, где «дилемма одновременности» была решена не в пользу демократизации: например, в Сербии в ходе распада Югославии режим Слободана Милошевича вовлек страну в серию насильственных конфликтов. Но если та же Сербия после серии поражений избавилась от агрессивного лидера в 2000 году и смогла построить электоральную демократию, то Россия стала продвигаться в прямо противоположном направлении.

      В конечном итоге демократизация, как будет показано в главе 3, оказалась принесена в жертву решению двух других задач посткоммунистической трансформации. Когда же рыночные реформы в экономике и преобразование государства были осуществлены (с огромными издержками и, мягко говоря, далеко не самым оптимальным образом)[54], то «коридор возможностей» для демократизации оказался сужен. Он лишь сужался и дальше, поскольку и идеи, и интересы политических акторов отнюдь не способствовали демократизации России. Подобно Собчаку, беседа с которым описана мною в предисловии к этой книге, они стремились к максимизации собственной власти, и демократия СКАЧАТЬ