Суворовская юность. Анатолий Степанович Шанин

Чтение книги онлайн.

      По уставу необходимо было дежурить и ночью по два человека, сменяясь через каждые два часа, но, возбужденные переживаниями дня, мальчишки в первый раз решили, что они спать не хотят и могут всю ночь не спать совсем. Первое время после отбоя им, действительно, было интересно. Они вчетвером сидели у тумбочки на собранных для утренней чистки прикроватных ковриках и болтали, пока вся рота не заснула. Через некоторое время разговоры пришлось прекратить, потому что в роте установилась полная тишина. Какое-то время у них еще были разные дела: выровнять обмундирование суворовцев, навести порядок в туалете и умывальной комнате, в бытовке, подмести высоченную дворцовую лестницу, вынести баки с мусором, накопившимся в роте за день, на задний двор, где стояли мусоросборники. Но уже после двенадцати они принялись зевать – усталость всего дня и дружное посапывание всего большого коллектива клонили ко сну. Они поняли, что совершили ошибку, решившись на бессонную ночь. Пришлось поделить оставшееся время пополам, чтобы успеть хоть немного поспать. В это время они еще не знали, что потом в течение нескольких лет они будут очень серьезно решать, как поделить ночное время дежурства, и постараются не терять ни одной минуты, отведенной для сна. Шпагин со Стародубцевым решили остаться в первой смене еще на три часа, дав товарищам возможность поспать, потому что уже было смешно смотреть, как Рожков покачивается от усталости, а его глаза совсем слипаются.

      – Что будем делать? – деловито спросил Витька, когда они остались вдвоем с Костей.

      – Старшина говорил, что надо еще шинели на вешалке заправить, – вспомнил Костя.

      Шинели из черного сукна с одним рядом блестящих пуговиц на передней поле надо было заправить так, чтобы пола с пуговицами каждой шинели накрывала впереди висящую шинель. Таким образом, все шинели висели опрятно и ровно, в соответствии с ростом своих хозяев, сверкая рядами начищенных пуговиц, красные петлицы на воротниках выглядели по всей вешалке ровной красной лентой.

      – Так я пойду, сделаю, – сказал Витька. Ему явно не хотелось стоять у тумбочки в темном помещении, тускло освещаемом лишь сине-фиолетовым светом ночной лампы. Один вид этого синего ночного света потом еще многие годы жизни после выпуска вызывал у Кости чувство щемящей тоски, холодного одиночества и жуткой безысходности.

      – Ладно, – сказал Костя, – я пока постою у тумбочки, а ты разберись там в хозкомнате.

      Когда Витька ушел в другой конец спальни и стал в бытовке копаться в шинелях, Костя сходил в свой класс, взял авторучку, нашел почтовый набор, где лежали специальные листы бумаги и конверты без марок, на которые в канцелярии потом проставлялся специальный штамп «Письмо военнослужащих срочной службы. Бесплатно», и вышел на лестницу. Здесь было тихо, немного прохладно, но зато светло от лампы, освещавшей лестничную площадку. Костя пристроился на ступеньке, и, прислонившись к стене, стал писать письмо.

      Его СКАЧАТЬ