Образ власти в современных российских СМИ. Вербальный аспект. В. Н. Суздальцева

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ случае, даже при самом дружелюбном отношении автора речи к изображаемому представителю власти, социальная дистанция и распределение социальных ролей между ними всегда сохраняется. И журналист не вправе нарушать установленные этим соотношением этикетные нормы (на необходимость соблюдать соответствие норм общения, в том числе и общения речевого, социально-ролевой ситуации указывают исследователи речевого этикета [Стернин 1996: 7]). Проникновение, как уже отмечалось выше, в подавляющем большинстве случаев оформлено вербально и направлено на: а) физическое и материальное личное пространство; б) эмоционально-психологическое пространство. При этом проникновение может иметь характер дружеского вмешательства в чужие границы – это попытка установления дружеского контакта, проявление того, что власть – «своя». И может быть грубым, бесцеремонным вторжением на чужую территорию, цель которого – расположиться на этой территории и подавить, унизить ее законного владельца. В последнем случае вербальными способами проникновения в приватное пространство 3-го лица служат все те средства языка, с помощью которых автор речи: а) выражает неуместно «свойское», запанибратское отношение к названному лицу; б) высказывает что-то обидное; в) сообщает что-то, о чем сам изображенный не стал бы сообщать; г) демонстрирует «взгляд свысока» на того, кто изображен. В текстах, где речь идет о власти, в этих случаях опять-таки нарушается «ролевая ситуация»: коммуникативная роль журналиста, т. е. позиция, занимаемая «в процессе общения для достижения определенной цели» [Стернин: 8], не совпадает с его социальной ролью и распределением по социально-ролевой вертикали.

      Вербальными способами «вторжения» могут быть:

      1) вольное обращение с именем собственным (подробно об этом см. ниже, в разделе «Креативность номинаций», сс. 68-92);

      2) лексика с эмоциональными коннотациями (подробно об этом см. ниже, раздел «Оценочная лексика в смысловом пространстве «власть»: семантико-стилистические разряды, воздействующий результат», с. 129 и далее);

      3) лексика с коннотацией грубости (подробно см. ниже, с. 46; сс. 148-149);

      4) Лексика, семантика которой нацелена на характеристики внешности – вторжение в физическое пространство, характеристики эмоциональных и психических состояний того, о ком идет речь, – «влезание в чужую душу», вторжение в эмоционально-психологическое пространство (подробно об этом см. ниже, раздел «Детали и детализирующая лексика как вербальные составляющие образа», с. 215; сс. 216-217);

      5) Лексика некоторых новых для информации о власти тематических групп: еда, одежда, походка, манера говорения, жилье и т. д. – обозначения того, что составляет физическое и материальное приватное пространство. Для современных массмедиа присутствие в континууме «власть» такой лексики следует считать новой нормой, обусловленной отмеченной выше большей степенью открытости границ политических СКАЧАТЬ