Ты кем себя воображаешь?. Элис Манро

Чтение книги онлайн.

      Фло сочла Спинозу каким-то овощем, который отец решил растить на огороде, вроде брокколи или баклажанов – он часто пробовал что-нибудь новое. Она показала этот клочок бумаги Розе и спросила, не знает ли та, что это за спиноза такая. Роза знала или, по крайней мере, имела представление – в то время она была уже подростком, – но ответила, что не знает. В этом возрасте ей казалось, что она не вынесет больше ни единой новой подробности об отце или Фло, и потому она в страхе и смущении отвергала всякое новое открытие.

      В отцовском сарае была печка и множество неструганых полок, заставленных жестянками с краской и лаком, шеллаком и скипидаром и банками, где отмокали кисти. Тут же рядом стояли бутылки с темной липкой микстурой от кашля. Зачем отец, который постоянно кашлял, нюхнув газу на войне (в годы Розиного детства эту войну называли не Первой, а Последней), каждый день дышал пара́ми краски и скипидара? В ту эпоху такие вопросы звучали реже, чем в наши дни. На скамье у лавки Фло целыми днями просиживали старики, живущие по соседству, – сплетничали, в теплую погоду дремали. Некоторые из них тоже все время кашляли. На самом деле они умирали, медленно и незаметно для окружающих, от болезни, которую тогда без особой скорби называли «литейной болезнью». Эти старики всю жизнь проработали на литейном заводе, расположенном в городке, а теперь сидели неподвижно, с изможденными желтыми лицами, кашляя, хихикая или разражаясь бессвязной похабщиной в адрес проходящих мимо женщин или девушки, едущей на велосипеде.

      Однако из отцовского сарая доносился не только кашель, но и речь – непрерывное бормотание, обычно самую чуточку ниже того уровня громкости, на котором удается разобрать слова. Бормотание замедлялось, когда отцу попадалась особо сложная работа, и неслось бодрым потоком, если отец делал что-нибудь совсем простое, вроде ошкуривания или покраски. Время от времени из сарая вылетали отдельные разборчивые слова, отчетливо и абсурдно повисая в воздухе. Когда отец это понимал, он принимался для маскировки кашлять, а затем воцарялась необычная настороженная тишина.

      «Макароны, пеперони, Боттичелли и бобы…»

      Что это могло означать? Роза повторяла отцовские слова про себя. Отца она спросить не могла. Человек, произнесший эту фразу, и человек, что жил рядом с Розой как ее отец, были двумя разными людьми, хотя явно занимали одно и то же место в пространстве. Показать, что знаешь о существовании личности, которой здесь на самом деле нет, – чрезвычайно дурной тон, непростительный поступок. Но Роза все равно болталась у сарая и подслушивала.

      «Башни гордые», – услышала она однажды.

      «Все башни гордые, дворцы, палаты…»[1]

      Эти слова оглушили Розу, словно ее хлопнули рукой по груди, – не больно, но ошарашивает. Ей пришлось обратиться в бегство, убраться подальше. Она знала, что услышанного достаточно, и к тому же что, если он ее застанет? Будет просто ужасно.

      В СКАЧАТЬ