Богоявленское. Том 2. Смута. Екатерина Дроздова

Чтение книги онлайн.

      Но добравшись до ночлега, боевые товарищи поняли, что поспать им этой ночью не доведётся. Оба они получили приказ идти в сторожевое охранение, в дозор.

      − Вот и отдохнули, мать его ети, этот дозор, − тяжело вздохнул старый солдат Михайлов. – А вы господин ефрейтор, как не взгляну, спокойный, как будто и не на войну идёте. Неужто и не страшно вам вовсе?

      − Не знаю. Я и не понял покуда.

      − Эээ, это потому, что войны не знаете. А я вот нагляделся в японскую. Как вспомню, ажник коленки трясутся. Да-да, страшно мне и сказать об этом не совестно. Вот и болтаю потому много.

      − Не боись, − смело ответил Митька.

      − Как же? Вот, как убьют нас с вами Дмитрий Гаврилыч и всё, кончено. Да добро бы хоть сразу, чтобы без мучений.

      − Да будя каркать, Михайлов!

      − Вот посмотрю я на вас, как не обнимите вы мать с отцом, да невесту не поцелуете, − всё не унимался старый солдат.

      − А у меня, Михайлов, ни матери с отцом нет, ни невесты. Всю жизню с сестрой вдвоем.

      − Сирота, значит. А невесты чего ж нет? Парень-то вы видный. Не хорошо это. Я вот помню, как сам, таким же парнем, увидал свою Акулину, так и пропал. А теперь у нас пятеро ребятишек. Как представлю, что не увидать мне их боле… − И закрыл старый солдат лицо большими, натруженными руками, пряча рыдания. Потом вытер слёзы, махнул рукой и замолчал, вспоминая свою Акулину, да детишек. А Митька, сквозь надвигающуюся тьму, внимательно смотрел на его седую бороду, взъерошенные волосы и глубокие морщины на загорелом лице, и, что-то защемило в груди. Вспомнил он своих богоявленских мужиков, родные поля и тёмные воды Дона, вспомнил своих друзей, сестру Машу, которой за два года не написал ни одного письма. А вдруг и впрямь убьют его, и не увидит он больше её лица, которое уже начал забывать.

      На третий день пути, вечером шестнадцатого августа, части Первой русской армии подошли к германской границе и в первый раз, где-то вдали, Митька услышал орудийную канонаду.

      − Ну, что мужички, видать к утру понюхаем пороху.

      Митька поднял голову и увидел над собой пышноусого вахмистра на лихом скакуне.

      − Это куда же с нами кавалерия? – спросил Михайлов.

      − Это Сёмка Будённый из нашего корпуса, Донской девятнадцатой казачьей сотни, − сказал рядом стоящий рядовой.

      − Слыхал про него. Наездник знатный. Говорили, в офицерскую школу его отправили.

      − Да, тепереча обучает молодых драгунов, да за деньги выезжает лошадей для господ старших офицеров. Дельце-то это прибыльное. Что там, Михайлов, с такими орлами неужто проигрывают битвы? Так, что не лыком мы шиты.

      − Дай-то Бог!

      − А слыхал ли ты, рядовой Михайлов, чей корпус русской армии показывал самый отличный результат в стрельбе? Наш – третий, − с гордостью сказал Митька. – Ты вот послухай ещё, как я служил. Нами тогда генерал Ренненкампф командовал. Такой мужик, ух! У него, помню, мундир эдакий был, Забайкальского казачьего войска. Его ему пожаловали за боевые отличия, СКАЧАТЬ